— Говорят, на Мурове сейчас нас дожидаются и желают угостить вкусной форелью, — полковник говорил громко и весело, чтобы присутствующие не смогли понять его решения.

— Ладно, мужики, живы будем, свидимся, помирать нам рановато, — Нестеренко попрощался с бойцами и сел на заднее сидение.

— Так что пока, — крикнул он в открытое окошко уже отъезжающей машины. Когда он захлопывал дверку уазика, кто-то в толпе не выдержал.

— Да это же «Сорвиголова», из Шуши, мужики я его знаю, — тыкал пальцем в полковника солдат, в длинном, не по росту бушлате. Дальше было уже не интересно.

Водитель дал по газам, и машина рванулась с места. Трясясь по фронтовой дороге, они поехали в сторону Сарсангской плотины, где в данный момент проходила линия фронта. Навстречу двигались повозки беженцев, шли раненые солдаты, поддерживая друг друга.

Темные грозовые тучи собирались над Карабахом, обещая снегопад. Холодный горный воздух веял смертью. На плотине было столпотворение. Машины с боеприпасами, которые сутки ждали команды, куда их доставить, были покрыты горой снега. Солдаты, окруженных отрядов, без командиров не знали, что им делать, разложив костры, сбились в кучу и ждали. А что ждали, никто из них не мог бы объяснить, то ли прорыва, то ли им самим прорываться на выручку товарищей.

Подполковника Зейдуллаева они нашли в окружении Геранбойских добровольцев, которые, перекрикивая друг друга, материли командование бригады, министерство обороны, а в придачу и руководство страны, вместе со всеми их родственникам и знакомыми. Как только машина полковника остановилась, к нему бросились солдаты в надежде узнать, что делать. Подошел командир отряда «Гуртулуш» Шахин Тагиев.

— Ты из Баку приехал, да? И что ты думаешь делать? Там у меня весь отряд остался, понимаешь? Они все погибнут, а я не могу туда проехать. Вот видишь мою «Ниву», вся в дырках. Он не слушал никого, а только напирал на полковника. Потом, схватил его за рукав бушлата, потащил к «Ниве». Полковник не сопротивлялся. Он по опыту знал, как надо вести и говорить с таким, как Тагиев. Пока они шли к машине, полковник не переставал повторять про себя свою любимую поговорку — «сдержанность — признак ума и силы, признак ума и силы, признак»……

Тагиев рванул на себя дверцу «Нивы» и пригласил полковника полюбоваться и самому убедиться в сказанном. Нестеренко, сдерживая толкающихся и просто соглядатаев, пропустил вперед полковника. Тот сел в салон автомобиля и стал внимательно его рассматривать. В потолке зияли дырки, не менее десяти автоматных пробоин. На первый взгляд можно было решить, что стреляли сверху, с высоты и под наклоном. В заднем окне было еще два маленьких отверстия.

— Ну что ты скажешь, а? Как туда пробиться, там же мои солдаты остались, — Тагиев не унимался и явно играл на публику. Такая манера выражения характерна для большинства трусливых людей и спорить или убеждать здесь кого-либо было бесполезно и небезопасно.

Половник молча вышел из машины, достав сигарету, закурил. Выпустил клубок дыма и многозначительно изрек:

— Шахин, ты в рубашке родился, как ты только живой остался. Аллах, наверно, тебя спас.

При этих словах, Тагиев повернулся к собравшимся вокруг солдатам, и выкрикнул:

— Вот видите, я хотел проехать, но не смог.

— Пусть приедет сюда Министр обороны и сам выручает наших солдат. Это он виноват в этом. Это они сидят в Баку и посылают нас на смерть, — кричал своим сиплым голосом Тагиев. Толпа зашумела, пошли оскорбления всем, кто живет и работает в столице.

Полковник, отойдя от толпы, пригласил Зейдуллаева и Нестеренко следовать за ним, и пошел к костру, который дымился в стороне от дороги. Когда они уселись у костра, полковник повернулся к Зейдуллаеву.

— Коротко доложи обстановку за последние сутки и прошу тебя без эмоций, — обратился он к офицеру

— В районе населенного пункта Умудлу, — стал докладывать разведчик, — противник высадил небольшую диверсионную группу.

Это неуловимые, дерзкие диверсанты, которые своими действиями, убедили всех, что являются высокими профессионалами своего дела. Явно она не армянская. Почерк их действий напоминает действия спецгруппы «Альфа» из России. Группа маневрирует по всему периметру района окруженных войск и уничтожает всех, кто пытается проскочить или выехать из Атерка. За последний день они уничтожили 12 машин с боеприпасами, которые пытались проскочить перевал. Подбили также медицинскую машину с ранеными, где было семь раненых солдат и военврач. Вчера мы подымали вертолеты для прочесывания района, но группу накрыть не удалось. Да еще этот командир батальона «Гуртулуш» — Тагиев со своей простреленной «Нивой». Паника достигла предела, и теперь никто не хочет пойти на прорыв окруженным войскам.

— А знаешь, — полковник прервал Зейдуллаева, — стреляли из кабины, пули выпущены из автомата с калибром 5.45 мм, так что Тагиев не дурак, это его алиби на завтра, если кто-то из его отряда выйдет живым и потребует объяснений.

— Это точно, вы не ошиблись, товарищ полковник, — разведчик даже привстал. Это же предательство, таких надо расстреливать, тем более паникеров во время войны стреляли первыми.

— Ты сядь и успокойся, тебя, как зовут-то, разведчик, — улыбаясь, спросил полковник.

— Зейдулла меня зовут, а что? — в свою очередь поинтересовался подполковник.

— Да так, Зейдулла, давно на фронте?

— Нет на фронте недавно, но многое уже повидал.

— Сам то из кадровых офицеров, или «пиджак», только не обижайся, это я так спросил, для поднятия настроения, — полковнику пришелся по душе этот открытый парень. «Пиджаками» называли тех офицеров, которые после окончания института оставались служить в армии.

— Да, я кадровый офицер, служил в Советской армии, Потом перешел в нашу армию, отправили в разведуправление, потому что там не кому было работать.

— Не обижайся, Зейдулла, извини меня — полковник протянул ему руку. Тот молча пожал ее и не удержался, спросил:

— Скажите, это вы командовали там в Шуше? Потом были в Лачине, да? Это вас там называли «Сорвиголова»? Я еще в Агдаме про вас слышал. Только думал, что вы намного старше. И как это сказать, ну представлял вас таким здоровым, — разведчик не стал углубляться в подробности, густо покрылся краской. Оставив все сказанное без ответа, полковник тихо сообщил:

— Нам приказано, пробиться к окруженным войскам. Так что, мне нужен твой совет подполковник, как это сделать? Только, прошу тебя, не надо рассказывать мне об опасности, это приказ Садыковa. Закурив сигареты, они стали обсуждать разные варианты. Долго мозговали, прикидывали и, наконец, решили, что самый удобный вариант — надо действовать в наглецой, дерзко и наверняка.

Было решено, что подполковник с солдатами военной полиции, выдвинется к самой опасной точке, где сгорели машины и обеспечит прикрытие. Полковник с Нестеренко,