– Надеюсь, мое творчество тебя не разочарует, козел! – пробормотала себе под нос Александра, убирая телефон в сумочку.

И как раз вовремя, кто-то начал настойчиво дергать ручку дамской уборной.

Сидя за столиком в кафе, у окошка, она наблюдала, как от резиденции Вьетнамца в направлении киоска трусцой проследовал некто мелкий и, предположительно, узкоглазый, а через минуту пробежал обратно с ее желтым свертком в руке. Потом заказала еще чашечку кофе и пирожное.

В то самое время, как ей принесли заказанное, неподалеку отсюда – через улицу – на втором этаже старинного серокаменного особнячка Вьетнамец встал в стойку над стереосистемой «Самсунг». Он вставил кассету в магнитофон и с замиранием сердца нажал кнопку пуска. После недолгого ожидания бандит услышал приглушенный звук шагов, шелест каких-то бумаг, старческое кряхтенье и характерное попискиванье сотового телефона при наборе номера. Затем зазвучал четкий голос «банкиры-прокуроры».

– Сережа?.. Привет, это Соколов. Я по поводу нашего вчерашнего разговора. У меня хорошая новость. Кажется, клиент созрел... «Какой-какой»! Тот, кого мы с тобой давно хотим взять за жабры, хе-хе... Наш вьетнамский друг согласился. Да, клюнул! Сегодня вечером он будет в том самом месте, ну, ты знаешь. Так что будь готов. Во сколько? Ну, я же не мог еще и время ему назначить, подождешь. В конце концов, это тебе надо, а не мне. Постарайся не упустить золотой шанс! Ну все, Сережа, пока. Я твою просьбу выполнил. Желаю удачи, страж закона!

Когда раздался щелчок отбоя, на лице Вьета застыла волчья улыбка. Сомнений нет, пленка подлинная! Картинка сложилась. Теперь он точно знал, кого первым загонит в могилу за Конга.

Откуда же было знать Вьетнамцу, что «вчерашний» разговор Соколова «с полковником Незовибатько» на самом деле был разговором... с покойным Сережей Мыздеевым! И записал его около месяца назад не кто иной, как Рэймонд Кофи – «большой друг Ри». Речь шла о невиннейшей сделке – покупке чудной дачи в сосновом бору на берегу водохранилища, которую очень дешево продавал однокашник Михаила Петровича и которую мечтал приобрести Сергей Юрьевич. Вот он и домогался от дяди Миши, чтоб тот организовал ему встречу с «клиентом» в одном уютном ресторанчике. Оба они бывали «в том самом месте» частенько, а потому не было смысла упоминать название.

Единственным чужеродным элементом в этой практически готовой беседе с полковником милиции была фраза «наш вьетнамский друг согласился». Вот тут Александре и Даниилу Викторовичу пришлось попотеть, прежде чем в богатейшем «шпионском» материале, собранном африкано-итальянским бизнесменом, они откопали этот крошечный звуковой фрагментик, имеющий отношение непосредственно к Вьетнамцу. Кажется, он был заимствован из разговора Соколова с самим Рэем не то по поводу финансирования какого-то проекта, не то по поводу посещения иностранцем клуба «Голубая роза»...

Когда Александра допила свой кофе, по улице мимо кафе с ревом пронесся огромный черный «Галлопер». Несколько завсегдатаев забегаловки проводили его глазами и зашушукались. Пожалуй, лишь одинокая женщина в черном, которую здесь никто не знал, нисколько не заинтересовалась этой необычной «похоронной процессией». Она расплатилась и вышла из кафе.

Дело сделано, волки пустились по следу. Теперь можно домой – и спать, спать... Только сейчас Саша поняла, что она смертельно устала.

На следующий день, сидя в самой большой из трех «меблированных комнат» в старом районе города, куда позавчера прямо из аграрного института отвезли Александру с Данькой ребята Ивана Худякова, маленькая компания горячо обсуждала последнюю воронскую новость. В сегодняшние газеты она не поспела. Но в утреннем выпуске местных теленовостей дикторша сообщила траурным голосом:

– ...Печальное событие омрачило вчера вечером празднование четырехлетней годовщины создания «Омега-банка» – одного из крупнейших финансово-кредитных учреждений региона. Прямо во время торжества от сердечного приступа скончался председатель совета директоров акционерного банка Михаил Петрович Соколов. Многим воронцам знакомо это имя. В прежние годы Михаил Петрович много лет отдал работе в органах прокуратуры, защищая законность и правопорядок. Но и выйдя на пенсию, не ушел на покой, был избран председателем совета директоров «Омега-банка» и уже в новом качестве продолжил служение обновленной России и родному Черноземному краю. Через несколько месяцев Михаил Петрович Соколов должен был отметить свое семидесятипятилетие. Гражданская панихида состоится...

Данькина жена Нина, решительная миниатюрная женщина двадцати девяти лет, не выдержала и ткнула в экран пультом дистанционного управления. Экран погас.

– Ну вот! Не дала послушать про гражданскую панихиду, – разочарованно протянул главный редактор.

– А ты хотел сходить? – съехидничала супруга. – Валяй, милый. Только если этот твой бандюга – Вьетнамец или как его там – подрежет тебя прямо у одра покойничка, можешь домой не возвращаться!

– Побойся Бога, Нина. Я и так-то почти перестал бывать дома!

– Вот-вот, золотые слова! А теперь из-за ваших игр и мы с Дашкой дома лишились. Вынуждены сидеть в этой дыре под охраной, точно преступники! Да меня теперь из-за вас с работы уволят!

– Тише ты, дочку разбудишь.

– Ребята, давайте жить дружно! – вмешалась Саша. – Ты, Ниночка, кругом права, я жутко перед тобой виновата. Но ты, должна тебе сказать, выдающаяся женщина! Если б мой муж пропадал днями и ночами с другой, я бы, наверное, придумала для обоих что-нибудь пострашнее «сердечного приступа». Точно тебе говорю!

– А ты знаешь, я, пожалуй, воспользуюсь твоим советом!

– Ну, спасибо тебе, Шура, подсказала моей благоверной! – возмутился Данька. – Как всегда, кто бы ни был виноват, а жертвой женского заговора падают мужья.

– Ладно уж, сиди, «жертва заговора»! – жена ласково потрепала его по будущей лысине. – Так вы закончили, что ли, свою священную войну, неуловимые мстители? Или продолжение следует? Скажите хоть, чего мне ждать-то...

– Что касается Даниила Викторовича, то он твой окончательно и бесповоротно, – торжественно объявила Александра. – Надеюсь, мы с вами еще обмоем завершение воронского этапа операции, и на банкете, в присутствии всех, я скажу вам обоим, что я о вас думаю. А думаю я, кстати, что ваша помощь была просто бесценна!

– Особенно моя, – усмехнулась Нина. – Мне, правда, досталась лишь эпизодическая роль «девушки по телефону», но где уж угнаться за такими звездами, как вы все...

– Не скромничай. Иногда именно эпизодическая роль держит весь спектакль. Без той самой телефонной Сюзанны, которую ты так блестяще исполнила, мы не подловили бы судью Колчина. Господи, как давно это было – с ума сойти... В общем, ребята, я с вас слезаю. Покаталась – и хватит, пора честь знать!

– Знаешь, Шура, я чувствую себя такой свиньей! – сказал Кулик. – Я про Славку Филимонова. Ведь я просто вычеркнул его из своей жизни, понимаешь? Меня распирало от гордости: вот, мол, какой я принципиальный, не подаю гаду руки... А может, я был ему нужен? Может, если б я вовремя ему эту самую руку подал, ничего бы не случилось, а?