Перейдя дорогу, я присел на лавочку возле частного гаража и, прикрытый рядом густо растущих кустарников, стал наблюдать за подъездом и окнами четвертого этажа. Пока все было спокойно.

Ты белый, как мел. Весь белый. Как мел белый. Молодой мел…

— Молодой человек, можно я рядом с вами присяду?

Я вскочил с лавочки и стал ошарашенно глазеть по сторонам.

— Да сидите, сидите. Я только на краешке.

И действительно, на край лавочки присела бабушка, в молодежной красной кофте и обтягивающей синей юбке. Весьма смелый наряд для ее возраста. Черт, я заснул.

Присев обратно на лавку, я спросил:

— Не подскажете время?

— Уже начало четвертого. Я вас разбудила?

Голос у нее был какой-то писклявый, похожий на голос депутата Мартовского.

— Да нет. Вернее, чуть-чуть.

— Это не вы обронили?

— Я. — На траве лежал мой бинокль, который я тут же поднял. — Спасибо.

— Хорошая сегодня погода. А вы где-то рядом живете? Я вас раньше не видела.

— Нет, я в Столице живу. К девушке приехал, а ее дома нет. Вот сижу и жду.

— А что за девушка, может, я ее знаю?

— Алиса, — и сразу добавил, чтобы не было следующего пустого вопроса, — фамилии не знаю.

— Это с крайнего подъезда?

— Ага. С четвертого этажа. — Я внимательно уставился в лицо бабки и отчетливо рассмотрел, как оно поблекло. — Вы знаете ее?

— Да ее все знают тут. Хорошая девочка. Судьба у нее только тяжелая. А вы ее парень?

— Ну, пока еще нет. Но она мне очень понравилась.

— А вы знаете, после похорон… — тут бабка на секунду запнулась, — одного человека я ее как-то и не видела больше.

— А кого хоронили?

— На прошлой неделе… — бабка опять сделала небольшую паузу, — женщину одну. Плохую очень женщину.

— Ведьму?

— А вы откуда знаете? — бабка прищурилась и посмотрела на меня.

— Мне Алиса про нее много рассказывала. Страшные истории. Вы ее знали?

— Ангелину?

— Анилегну.

Бабка тут же перекрестилась:

— Господи, спаси и сохрани. Не называйте вслух ее так.

— Почему?

— Не надо. Хоть ее и похоронили, но у меня постоянно такое чувство, как будто она все время где-то рядом.

Конечно, рядом. Убили ведь Алису, а не Анилегну.

Мы замолчали.

— А давно Ани… Ангелина приехала в Васильков?

— В самом начале девяностых. Тяжелые тогда времена наступили. И страшные вещи стали твориться в нашем доме.

Я вспомнил рассказ Алисы про неприятности, которые происходили в этом доме с его жильцами.

— А у вас что произошло?

— У меня умер муж, сильно заболела дочь и теперь не может иметь детей, не говоря уже о моем здоровье.

— Ну, зря вы так. От этого никто не застрахован. При чем здесь ведьма? Тут, скорее, возраст.

— Мне сорок шесть.

Я с удивлением уставился на бабку. Я видел, что ей стало неприятно, что я так пристально стал ее разглядывать, но ничего с собой поделать я не мог. Ну никак она не выглядела на 46 лет! Моей маме — 50 лет, и она симпатичная привлекательная женщина. В лучшем случае бабка выглядела на 65 лет. Впрочем, теперь понятно, почему она так моложаво одевается.

— Не может быть!

— Я стала такой, как только она приехала сюда, — и бабка-женщина снова замолчала.

Видимо, я затронул самую больную тему ее жизни. Я не знал, что ей сказать утешительное в ответ. На языке вертелось: «Ну не стоит так переживать», — но с таким же успехом можно было и онкобольного утешить. Потому я решил промолчать.

— А Алиса, значит, сирота?

— Полусирота. У нее папа есть.

— Папа? А он чем занимается?

— Василий? Дальнобойщиком работает. Да и семья у него другая. Но дочке помогает всем. Оберегает ее.

— А вы не знаете телефона их квартиры? Может, я в город пойду прогуляюсь да буду позванивать им…

Вопрос был исключительно риторический, откуда бабка может на память знать телефон малознакомых ей людей. Не справочник же она с собой телефонный носит?

Но неожиданно бабка (я все время забывал, что ей всего 46 лет) достала из нагрудного кармашка кофточки мобильный телефон и проговорила:

— Сейчас посмотрим. Может, и есть. Ага, записывайте четыре — девятнадцать — двадцать три.

— Да я и так запомнил. Как такой говорящий номер не запомнить? 19 — сегодняшнее число, 23 — и так все понятно. Что такое 4? Ну да, 19+4=23, то есть 4 — это количество дней до 23-го. Ну, спасибо вам, — я поднялся с лавочки, намереваясь купить телефонную карточку и пару раз позвонить на квартиру Алисе. Оказывается, кроме гулу, там можно было застать еще и дальнобойщика. — Всего хорошего.

— Всего хорошего, молодой человек. Берегите себя.

— Да вот стараюсь, — я улыбнулся и пошел со двора.

— Пользуетесь мелом?

— Что? — Я остановился.

— Если вам повстречается что-то страшное, оградите себя освященным мелком. Просто обведите ваш дом или рабочее место. Зло не сможет тогда к вам проникнуть внутрь. Только освятите мел обязательно в канонической церкви.

— Это Московского патриархата?

— Да, только там.

Отлично, я еще только не искал по Василькову канонические церкви Московского патриархата.

Но бабка сама пришла мне на выручку.

— Возьмите пока у меня кусочек мела. Берите, — и в ее старческой руке я увидел маленький белый огрызок мелка.

Я взял мел и, поблагодарив ее, пошел искать киоск, где можно купить телефонную карточку. Перейдя дорогу и оглянувшись, я не увидел бабки на скамейке. Посмотрев в бинокль, не обнаружил ее и во дворе. Куда она успела деться? Впрочем, долго заморачиваться я не стал. Васильковское население не переставало удивлять меня уже вторую неделю. Я направился к виднеющемуся невдалеке киоску «Союзпечати».

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, во… — в трубке раздались короткие гудки. Я уже четвертый раз с интервалом в десять минут звонил на квартиру Алисы. По крайней мере, сейчас там никого не было. Или трубку никто не берет. В который раз осмотрев в бинокль подъезд и прилегающие окна четвертого этажа, я решился идти.

Людей во дворе совсем не было, а чтобы не быть замеченным из окон дома, я подошел с торца и вдоль стен быстро прошел в подъезд.

Проскочив первые два этажа, я немного притормозил на третьем и стал прислушиваться. Кругом была полная тишина. Достав из кармана ключ, я медленно стал подниматься на последний этаж. Справа показалась квартира «21» Анилегны, из которой я бежал. Рядом была дверь с номером «22». А напротив от квартиры Анилегны дверь с номером «23». А вдруг ключ не подойдет? У меня бешено забилось сердце. С каждой ступенькой я волновался все больше.