Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Калли упрямо качает головой.
— Ты ведь боишься, не так ли?
— С-с чего ты взяла? — с запинкой произношу я.
— Я наблюдала за тобой. И каждый раз, стоит нам приблизиться к черте некромантии - ты теряешься. Этот страх так отчётливо проступает в твоих глазах, что не трудно догадаться: в чем дело.
Я чувствую, как на глаза впервые за долгое время наворачиваются слёзы. Оседаю на пол, облокотившись о стену, и наконец перестаю сдерживать свои эмоции. Хотя сдерживать их все это время было невыносимо трудно.
— Вика… — выдыхает Калли и, опустившись на колени, неожиданно обнимает меня. — Все наладится... — уверенным и бодрым голосом произносит девушка, начиная поглаживать меня по спине.
— Как?! — спрашиваю я, когда по щеке катятся маленькие ручейки из слёз. — Я…Я выпустила тирана! А моя сила… Ты права. Понимаешь, права! — Я заглядываю в ее глаза и хлюпаю носом, глотая слезы. — Мне страшно! И я не могу побороть этот страх. Каждый раз, стоит мне применить свой дар, внутри все леденеет от ужаса! Думала, что справлюсь, но… Кажется, я ошиблась. Кажется, я во всем ошиблась. Я не могу…
Отчаянно качаю головой и закрываю руками глаза, пытаясь сдержать поток слез. В том числе и истерику, что подступает, отчаянно пытаясь пробить барьер моего стального характера. Но всему есть предел…
Знаю, что сейчас не время раскисать. Но так трудно держать все внутри себя. Впервые так трудно контролировать бурю отчаяния и безысходности, что с каждым днем охватывает меня все больше.
— Нет, можешь! — неожиданно стальным звучным голосом говорит Калли, встряхнув меня за плечи.
Я пытаюсь подавить очередной всхлип, вновь открываю глаза и выдыхаю, когда она воинственно смотрит на меня, словно преисполненная долгом вселить в меня веру, которую с каждым днём я неожиданно теряю всё больше.
— Ты приручишь свои страхи! А после принять дар будет намного легче. Вот увидишь! Главное понять: кто ты, и наконец принять это. Принять свою сущность! И тем самым подчинить её!
— Но, как? — Я с недоверием заглядываю в эти необычайные глаза, в которых искрится тепло, словно лучики весеннего солнца, и выдыхаю.
Лукавая улыбка расплывается на её тонких чувственных губах.
— Я помогу тебе.
— Поможешь? — спрашиваю, слегка отстраняясь.
Вытирая щеки от влаги и в неверии, смотрю на неё.
Она кивает и с уверенностью говорит мне:
— Конечно помогу! Вот увидишь, в конце концов ты станешь одним из лучших некромантов Илисы!
Довольная счастливая улыбка озаряет её лицо и, я грустно усмехаюсь, качнув головой, поражаясь такому настрою. Настрою, что совершенно далёк от меня. Хотя, казалось бы, все должно быть наоборот! Впервые в своей жизни я падаю духом, не зная, что толком делать.
Но не проходит и пары секунд моих самобичеваний, я хмурюсь, припоминая слова, что она не так давно мне сказала.
— Это странно…
— Что именно? — Она поднимает брови и складывает руки у себя на коленях, приняв позу поудобнее.
— То, что ты хочешь помочь мне. Зачем тебе это?
— Хм. Мои слова все же не проскочили мимо. — Она вновь тепло улыбается, и на её щеке образовывается глубокая ямочка, что делает выражение лица невероятно милым. — Ты мне нравишься. Я уже говорила. Ты не такая, как… многие здесь.
— Но ты ведь толком не знаешь меня? Что, если ты ошибаешься? — Я прищуриваюсь и склоняю голову набок, в ожидание ответа.
— Всякое бывает… — Ее лицо неожиданно искажается болью.
Девушка поспешно отводит взгляд.
Я закусываю губу. Очевидно, она вновь вспомнила о человеке, что ее предал.
— Но знаешь, — спустя пару минут, произносит она, и её взгляд снова полон решимости и внутреннего огня, — тебе я почему-то хочу помочь.
Невесело усмехаюсь на такое заявление, но благодарно сжимаю ее ладони в своих руках.
— Спасибо…
Калли понимающе кивает и улыбается.
— Все получится, Виктория Золотарёва, вот увидишь!
Я киваю и счастливо улыбаюсь в ответ.
Не знаю почему, но я ей верю. Возможно я глупая и наивная, но, прежде чем судить, стоит дать человеку шанс и попытаться узнать его настоящего.
Калли поднимается, а после помогает подняться и мне.
Я вновь утираю слезы и выдыхаю, взяв себя в руки.
— Мне пора. Комендантский час никто не отменял. — Она невесело улыбается.
— Да. Конечно.
Девушка кивает и забирает книгу, что лежит на моей кровати. Несколько минут она буравит ее своим задумчивым взглядом, после чего оборачивается и хмуро смотрит на меня.
— Я никому не расскажу. Обещаю, — уверено произношу и ободряюще улыбаюсь.
И вовсе не потому, что только что произошло. А потому, что я и впрямь верю этой девушке.
— И Ториан тоже, — улыбнувшись, добавляю я, видя, как ее терзают сомнения. — Но может быть ты все же расскажешь, для чего она тебе?
Её губы неожиданно растягиваются в лукавой улыбке. Глаза блестят озорством, словно в них притаились резвящиеся черти.
Она смотрит на книгу, а после насмешливо говорит:
— Уж точно не для того, чтобы приворожить принца!
Я невольно издаю смешок.
— Дело в том, что я изучаю «бездушных»…
— Бездушных? — недоуменно переспрашиваю я, зачаровано глядя на неё, и сажусь на подоконник.
Калли кивает.
— Мертвецы особого порядка.
— Это, как? — Я заламываю бровь и поддаюсь вперёд, с интересом глядя на девушку с книгой в руках.
Калли заговорщицки улыбается мне и подходит ближе, облокачивается о стол рядом со мной.
— На самом деле мертвецы бывают разных порядков. Их всего три. К первому порядку относятся те, кто был подвержен заклятию «ралиум самфор», что в переводе с чёрного языка означает «вечный слуга».
Я ёжусь и вновь обхватываю себя руками, когда девушка продолжает говорить:
— Существа, что подвергаются такой участи – становятся вечными слугами того, кто наложил данное заклятие. И снять его довольно проблематично, поскольку требуется смерть не только наложившего проклятие. Но ещё и душа того, на кого конкретно воздействовали. А ее обычно прячут надёжно. Так, что в конце пострадавший все равно остаётся в тисках своего рабства.
— Какой ужас…— выдыхаю я, и поджимаю колени к груди, обняв их руками.
— Согласна. В нашем мире довольно много деталей, которые следует знать, прежде чем что-либо делать.
