«Клянусь защищать до конца своих дней…»

Черный конь летит навстречу, узкая ладонь всадника тянется ко мне, чтобы защитить.

Огоньки свечей закручивает вихрь. Даниель отлетает к стене…

Воздушный змей реет в небе. Моя ладонь в его ладони…

Россыпь созвездий над нами. Только не останавливайся… Только не…

Я люблю тебя, Тёрн!

Люблю, как никого никогда не любила!

Черная жижа шипит, понимая, что добыча ускользнула от нее. Мой главный страх обернулся моим счастьем. Я больше ничего не боюсь!

Я больше ничего не боюсь!

* * *

Я очнулась на земле в парке. С трудом села, пытаясь сфокусировать взгляд. Солнце клонилось к горизонту, вечерело. Сколько же времени я была без сознания?

— Тёрн? — тихо позвала я. — Рей? Па… Генерал?

И тут же увидела всех троих, лежащих навзничь без чувств. Я пришла в себя первой. Что же делать? Как их вытащить?

Я тормошила их и звала, но лица у всех троих были словно восковые, дыхание едва ощущалось.

— Папа! — я и не вспомнила о том, что магия может отомстить, да и не все ли равно теперь, как я его называю, если мой генерал ускользает от меня навсегда. — Папуля, очнись! Тёрн!

Я металась от одного к другому, пытаясь теплом рук отогреть их ледяные пальцы. Что они видели сейчас в своих кошмарах?

Что видит мальчишка Рей? Уверена, сегодня самый страшный день его жизни. Может быть, он снова и снова видит черную птицу, кружащую в воздухе?

Что видит папа? Миражей, которые захватили город? Или он навсегда застыл на коленях рядом с умирающей женой?

А Тёрн? Он был уверен, что выберется первым! Его губы шевельнулись и едва слышно произнесли какое-то слово. Я наклонилась, пытаясь уловить, погладила его по щеке. Мне хотелось рыдать от отчаяния! Все не может так закончиться!

— Тёрн! Проснись! Проснись, мой любимый!

— Не-е… — прошептал Тёрн, в этот раз я услышала. — Не-е умирай…

Его лицо, обычно бесстрастное, исказилось, как от боли. Наверное, он сейчас там, где Агнесса умирает на его руках, а я ничего не могу с этим поделать.

Мне сделалось так страшно, что если бы я все еще находилась под властью заклятия, то, наверное, сердце бы не выдержало. Я такая слабая, неопытная, никудышный маг, и рядом нет Тёрна, чтобы направить и подсказать. Что я могу сделать совсем одна?

— Тёрн… — прошептала я жалобно.

Разве ты не слышишь, как мне плохо? Я боюсь!

Тёрн оставался недвижим. И я поняла: никто не поможет. Нужно сцепить зубы и попытаться что-то сделать. Либо подняться и уйти прочь, признав поражение, потому что без моей помощи они не справятся.

Шмыгнула носом, вытерла злые слезы.

«Так, Агата, вспомни, чему тебя учили!»

Вспомнила, как Тёрн всегда говорил: «Слушай внимательно каждое слово. Маги никогда не тратят их понапрасну…»

Так, что он сказал, прежде чем мы провалились во тьму? «Заклятие «Пепел тьмы» убивает страхом. Не поддавайтесь, не уступайте страху. Продержитесь, пока я вас не освобожу».

Мне не давала покоя последняя фраза: «Продержитесь, пока я вас не освобожу». Тёрн узнал заклятие, и, если бы снять его было сложно, он, как в первый раз, назвал бы нужный антидот, но теперь сказал лишь, что освободит. Значит, это не должно составить большого труда! Просто — разбудить с помощью магии! Да!

Я встрепенулась. Я знала несколько нужных формул. Прокрутила их в голове, выбирая самую сильную. Вот только… Я невольно посмотрела на рану. Тёрн запретил колдовать. Магия крови усилит заклинания, но я потеряю много сил… Плевать!

Кто станет первым? Я вгляделась в белые лица. У мальчишки губы совсем посинели, дыхание прерывалось. Я села рядом на колени, не обращая внимания на то, что мое светлое летнее платье безвозвратно погублено. Взяла его руку в свои ладони.

— Очнись, Рей! Открой глаза!

Магия полилась сквозь пальцы свободным потоком, очень трудно было сдерживать ее, не давая выплеснуться целиком. Ничего, Тёрн. Я справлюсь. Я тебя не подведу!

По руке потекло горячее. Скосила глаза и увидела, что повязка пропиталась кровью. Ерунда.

— Очнись, Рей!

Его пальцы потеплели, ресницы затрепетали. Он глубоко вздохнул и распахнул глаза.

— Агата?

Я чуть не разревелась от облегчения.

— Тихо, Рей. Лежи. Вдруг за нами наблюдают.

Я переползла поближе к отцу. Голова отчаянно кружилась. Мне хотелось лечь, закрыть глаза и позволить усталости завладеть мной… Жаль, нельзя надавать себе оплеух!

— Папа… Генерал… Папа, очнись!

Во второй раз получилось даже быстрее. Вот только сил почти не осталось.

— Агата! Что случилось?

— Пап… — Ну зачем у меня такой жалкий, такой детский голос. — Пап, все хорошо. Я сейчас… Я… Тёрн…

Я легла рядом с Тёрном, уткнулась носом в шею. Он так вкусно пах базиликом. Слезы капали и оставляли мокрые дорожки на его коже. Магия почти вся вытекла из меня, плескалась на донышке. Я нашла его безвольную руку.

— Пожалуйста, Тёрн. Очнись…

Я потратила почти все силы, и магический импульс получился слабый, едва ощутимый. Его не хватит, чтобы вернуть Тёрна.

— Очнись…

Все, магии не осталось. Но я продолжала звать его, умоляя вернуться ко мне. Это были просьбы отчаявшейся жены, но не мага: я была пуста, потратила все до капельки.

И в тот момент, когда я уже перестала надеяться, почувствовала, что его пальцы сжали мои в ответ.

— Аги!

Тёрн резко сел, огляделся и сразу все понял.

— О, Аги…

Он смотрел на меня так пронзительно, что от его взгляда все перевернулось внутри.

— Ну прости, — пробурчала я, скрывая за ворчанием неистовую радость: он жив, все живы! — Знаю, нельзя колдовать… Но что же было делать?

Тёрн притянул меня к себе. Я чувствовала, как он делится силой.

— Аги…ты…

Он оборвал себя на полуслове: не время и не место. Вернул лицу спокойное выражение. Трудно представить, какой ценой далась ему эта выдержка.

— Генерал, помогите королю. Надо идти. Впереди мост.

Рей, грязный, лохматый, с черными дорожками на расцарапанных щеках, захныкал:

— Я больше не могу. Я не сделаю и шага… Я больше не могу!

— Встать! — рявкнул Тёрн. — И слушай меня, мальчишка! Ты сейчас же встанешь на ноги и пойдешь вперед! Или сдашься? Позволишь врагам тебя одолеть?