– Верно, – с ухмылкой вставил Альв. – Но я сперва убедился, а уж потом…

– Да помолчи ты! – взорвалась я и тут же прикусила язык. – Прости. Нервы шалят. Просто получается, что если опоили меня, то и Дона могли чем-нибудь угостить. И Делию! Ведь я, собственно, что видела? А ничего! Ну спали. Ну голые. Долго ли раздеть человека под сонным настоем? Я вообразила себе черт знает что. А на самом деле ничего не было! Так… Тисы, все вымелись. Мне надо привести себя в порядок.

Но никто из парней не двинулся с места. Опешив, я уставилась на друзей.

– А что потом? – наконец нарушил тишину Рой.

– Поеду к ним. Надо разобраться, какой дрянью отравили Дона и мою сестру. Может, конечно, банальное снотворное… Но если я не заметила ночного гостя, то, может, кто-то из них вспомнит что-то необычное и…

– Не ходи туда, – отрезал Альв.

– В каком смысле? – в очередной раз потеряла дар речи я.

– В прямом. Ничего нового не узнаешь. И, Лира… Ты все поняла правильно. Прости. Но все было. Он сам признался.

– Нет. – Я растерянно вглядывалась в лица друзей. – Его точно опоили! Даже если что-то и было, то с какой радости Дону об этом болтать? Это на него не похоже!

Но ни одного проблеска улыбки не появилось на знакомых лицах, а глаза оставались холодными и мрачными. Не выдержав моего взгляда, Рой опустил голову. Виктор так вообще упорно смотрел в камин с тех самых пор, как встала эта неприятная тема.

– Народ… Да вы что… – проблеяла я, и тут заговорил Альв.

– Дон рассказал нам, что там случилось, – сказал он. И в его голосе не было даже намека на привычный шутовской тон. – Мы его заставили. Точнее, просто не оставили другого выбора…

Виктор тихо кашлянул, но Альв только зло отмахнулся.

– Ну хорошо! Я! Я не оставил ему выбора. Дон видел, что ты уехала с Виктором. Сначала он ждал тебя у твоего дома, потом пытался найти Виктора. Но вы оба все это время были здесь. А сюда нет никому хода, кроме тех, кто получил личное разрешение Лерроя. Тогда он пошел к нам. Рой дежурил у… В общем, не важно где. Оставался я. Ко мне он и приперся. Тоже твердил, что его отравили чем-то незнакомым…

– Незнакомым? Да Дон зелья не хуже меня распознает! – невольно воскликнула я.

– Да… Я тоже потом удивился, – кивнул Альв. – Но это не самое важное. Когда Дон пришел, мне не до расспросов было. Я его сразу к себе домой поволок. Матушка у меня та еще лэ-эди. Ты ее как-то видела. Но умных людей в нашем поместье хватает. Отец привечал, да так и задержались. В общем, они на его подлую рожу десяток разных определителей и проявителей извели.

– И?! – не выдержала я.

– И ничего.

– То есть как это?

– А вот так. Ничего магического на нем не было. Ни проклятий, ни зелий в крови, ни чар. Так что…

– Да быть такого не может!

– Прости. – Альв ссутулился и смотрел в сторону.

– Не верю. Они не могли так поступить. Да и мне подобный бред мог только под зельем в голову прийти. Мне надо к ним!

– Он сам сказал, Лира, – развел руками Альв. – Когда выяснилось, что никакой дряни в его крови нет, я его к стенке припер. Он тебя требовал. Ну я и сказал, что пока не расскажет мне все, даже словом тебе о нем не заикнусь. Тогда он признался.

– В чем? – тупо спросила я, хотя и так знала ответ.

– Трахнул он твою блудливую сестричку! – рявкнул Рой. – К обоюдному удовольствию.

– Ну, в общем, да, – ткнув друга локтем под ребра, подтвердил Альв. – Если тебя интересует категория для взрослых, то за подробностями лучше действительно обратись к нему. А мне хватило самого факта. Дал ему в рыло и вышвырнул из своего дома. Мужчины, конечно, редко блюдут лебединую верность. И я наверняка тоже однажды изменю своей жене. Но устроить такое накануне свадьбы, да еще и не озаботиться, чтобы невеста осталась в неведении… Это надо быть совсем уж законченным подонком!

– Не хами, – проворчала я, не находя, что еще сказать.

Меня избавили от еще одной унизительной сцены, где мне отводилась далеко не самая приятная роль: лучше уж узнать о подобном так, чем слушать лживые оправдания или гадкие подробности из некогда таких желанных уст. Как вы предпочли бы избавиться от больного зуба? Быстро и больно или медленно, но все равно больно? Вот и я о том. Мне было за что поблагодарить Альва. Но вот благодарности я почему-то не испытывала.

– Не веришь мне, – проговорил вдруг Альв. – Ладно… Но подумай… Я вижу, что тебе больно. Мои слова причинили тебе боль. И я прекрасно осознаю, что если бы все это было ложью, то я бы повторил печальный опыт моего хамоватого братца. Такова магия очищающей. Клянусь своей магией, что…

– Прекрати. – Я дернула вниз его взметнувшуюся в магической клятве ладонь. – Я тебе верю. Верю. Только мне надо немного побыть одной. Хоть помыться… Три дня тут под этой отравой валялась.

– Не валялась, а отдыхала, – поправил Альв.

– Не, – перебил Рой. – Размышляла. На отдыхе обычно лицо попроще делается…

– Тисы, мы увлеклись, – прервал очередной виток перепалки Виктор нарочито благовоспитанным тоном. – Оставим тису.

– Я еще вернусь, – с шутливой угрозой проговорил Рой, выходя.

– Тиса, – отвесил шутовской поклон Альв. – Я тоже вернусь.

Он вывернулся из рук подпихивающего его к двери Виктора и, склонившись ко мне, тихо и уже совершенно серьезно добавил:

– Забудь этого урода.

Я обреченно кивнула, и вся компания вымелась в коридор. «Легко сказать забудь. А как? – подумала я, сбросив пропитанную потом одежду на пол в ванной комнате. – Хорошо хоть, не стал опять орать… Еще больше подробностей из интимной жизни моего жениха мне не вынести. Бывшего жениха… Дон…»

По щекам, смешиваясь с брызгами воды, потекли слезы. Первые слезы с тех пор, как моя новая жизнь раскололась на две половины.

Был, правда, в этом безумном провале в апатию и плюс. Закрутив меня в водовороте безразличия, он не оставил мне времени думать о предательстве Дона. Где-то в глубине души я знала, что однажды мне все равно придется встретиться с ним, посмотреть в глаза. Знала, что, какой бы ментальной защитой ни прикрывала свой разум, все равно не удержусь и задам бесполезный, но неизбежный вопрос. Вопрос, на который я хотела и в то же время боялась узнать ответ. Глупый и беспомощный вопрос: «Почему?»

Еще несколько дней я провела в штаб-квартире Братства Справедливости. Вопреки опасениям, никто не пытался уговорить меня вступить в этот отряд самоубийц. Казалось бы, мне надо как можно быстрее убираться отсюда, не дожидаясь, пока у престарелого главнюка дойдут руки до моей скромной персоны. Но нет. Изо дня в день я под разными надуманными предлогами откладывала возвращение под собственную крышу.