– А ты, я так понял, собираешься остаться? – нахмурился тис Мэй, разом становясь похожим на офицера королевской армии, а не на мирного торговца.

– Учеба.

– Учеба? Только учеба? Или ты вообразила себя одним из борцов с режимом? Это поветрие что-то слишком распространилось среди наследников старинных родов.

– Пап! – Я изобразила крайнее возмущение. – Я что, похожа на идиотку?

– Вроде бы нет. – Он с сомнением смерил меня взглядом, словно и правда выискивал признаки идиотизма.

– Меня не интересуют всякие революции! – горячо заверила я. – Но раз уж ты теперь знаешь, что я очищающая… Вдруг на меня вздумают как-то повлиять через вас? Меня-то тронуть никто не рискнет.

Убеждать отца мне пришлось еще минут сорок, но в конце концов он согласился со всеми моими доводами. Как он в свою очередь убеждал маму, я не представляла, но ему на это понадобилось вдвое меньше времени. Заручившись моим обещанием немедленно отправить Делию следом за ними, родители пообедали со мной и сразу же отправились дальше, в сторону границы.

Я вздохнула с облегчением: узнать об этом отъезде не успел бы даже Лэнгли. Что уж говорить о прочих интриганах, в последнее время буквально окружавших меня со всех сторон.

Но ложное чувство спокойствия, посетившее меня, когда карета родителей выехала со двора, не задержалось надолго. К вечеру Дон и Делия так и не приехали. Не появились они и ночью. Артефакт-переговорник был мне не помощник, к сожалению, такие штуки действовали на очень небольшом расстоянии.

К тому моменту, как рассвет окрасил верхушки груш в моем саду в розовый цвет, я поняла, что еще чуть-чуть, и в голове у меня сорвет все запоры. Глухо выругавшись, я бросилась одеваться. В поместье! К Дону. К Делли. Я должна убедиться, что с ними все в порядке! Сейчас! Даже если нас угораздит разминуться, то у Дона в столице есть небольшая квартира, они смогут подождать моего возвращения там.

До поместья, которое я уже привыкла считать родным, я долетела за пару часов. Лошадь подо мной хрипела, роняя хлопья пены, но я едва замечала это, буквально сходя с ума от беспокойства. Если бы не пузырьки с бодрящей настойкой, которые я вливала в себя без счета, то мне и самой оставалось бы только хрипеть: я не спала нормально уже около пятидесяти часов.

Через запертые по случаю отсутствия хозяев ворота я попросту перемахнула, помогая себе левитацией, и рванула к большому господскому дому. Дверь, на удивление, оказалась открыта. Кое-как отгоняя страшные картинки, сами собой всплывающие перед мысленным взором, я взлетела по лестнице на хозяйский этаж и побежала по коридору, распахивая все двери подряд.

«Почему я не поехала сюда сама?! Почему отпустила Дона одного?! Дура! Идиотка! Знала же, куда лезу! Неужели нельзя было позаботиться сперва о безопасности родных и друзей!»

Лестница закончилась куда раньше обвинений, которые подкидывал воспаленный мозг. «Серая госпожа, не смотри на них… – думала я, с трудом отгоняя желание врезать кулаком в стену. – Не смотри!»

И тут мне навстречу, зевая, выплыла горничная и, охнув, уставилась на меня.

– Ой! Хозяйка! А хозяйка спит еще.

– Где? – с трудом контролируя свой голос, выдохнула я.

– Так в спальне. Они вчера с гостем сидели допоздна.

– Гостем?! Каким еще гостем?!

– Так… Оне не представились… – продолжала тупить прислуга, и я махнула рукой на попытки добиться от нее чего-то вразумительного. В конце концов, не убьет же меня сестра, если я ее разбужу.

Тихонько постучав, я вошла в спальню Делии и застыла на пороге, почувствовав себя героем старого бородатого анекдота из серии «Возвращается стражник из патруля домой, а там…».

Вокруг широкой кровати в живописном беспорядке, оставлявшем мало простора для оправданий, валялась одежда. Чувствуя, как в груди все леденеет, я обводила помертвевшим взглядом комнату. Рубашка, потерявшая почти все пуговицы, на каминной полке. На прикроватной тумбочке, словно стыдливо пряча завязки, в приоткрытом ящике лежал белый корсет. Со спинки стула свисал чулок. Второй почему-то комком торчал на подоконнике.

Стиснув кулаки так, что ногти впились в ладони, я снова перевела взгляд на кровать. «Надо же… – отстраненно подумала я. – Не знала, что у Делли такая красивая грудь…»

Они спали рядом, разметавшись на скомканных простынях. Дон уткнулся лицом в рассыпавшиеся по подушке светлые локоны моей сестры. А она, собственническим жестом закинув полную ногу на его узкие бедра, едва заметно улыбалась во сне.

Не задумываясь, что делаю, я просто одним движением смела на пол все фарфоровые безделушки с туалетного столика. Они подскочили одновременно, ошалело озираясь вокруг.

– Доброе утро, – криво усмехнулась я, дождавшись, пока два взгляда сфокусируются на ранней гостье. – Прошу прощения за вторжение.

– Лира! – несся мне вслед рык раненого зверя, ничем не напоминающий бархатистый голос моего неверного возлюбленного.

– Лира! – Крик-рыдание Делии нагнал меня уже на пороге.

Распахнувшаяся на втором этаже еще вчера родного мне дома рама зазвенела стеклами, когда я снова прыгнула через запертые ворота.

– Лира! Стой! Это чудовищная ошибка!

«Как банально», – подумала я и врезалась в чью-то твердую грудь. Меня подхватили, не давая упасть.

– Пусти! – Я рванулась. Где-то за спиной хлопнула дверь родительского дома, и как сквозь вату послышался голос Дона:

– Лира!

Я с трудом подняла голову и увидела испуганное лицо Виктора.

– Лира! Что случилось?!

– Вик… Мне надо уйти. Пожалуйста.

– Лира!

Взгляд Виктора метнулся куда-то мне за спину, а потом он одним движением взлетел в седло и, свесившись, протянул мне руку. Я схватилась за крепкую ладонь, оперлась носком сапога о стремя и взмыла вверх. Виктор не стал ждать, пока я распутаю собственные ноги, а попросту посадил меня боком перед собой, крепко прижав к груди.

На долю секунды я увидела своего преследователя, а потом линии окружающего мира смазались, краски смешались, и мощный конь Орлея вынес нас на дорогу, ведущую к большому тракту.

Как мы ехали и куда, в памяти не отложилось. Следующее, что я запомнила, это мягкий полумрак незнакомой комнаты.

Виктор что-то говорил. Кажется, успокаивал. Я даже кивала в ответ, но не понимала ни слова. В ушах стоял бесконечный гул. Перед глазами, словно выжженная с внутренней стороны века, висела идиотская картинка: Дон в одних брюках, босой, с перекошенным в беззвучном крике лицом протягивает в мою сторону руку, а на заднем плане, на пороге дома, который я привыкла считать родным, кутается в простыню растрепанная Делия. Тогда я еще не догадывалась, что эта сцена надолго станет моим кошмаром.

– Пей. – Мне в руки ткнули стакан.