– О, я в этом не уверен, – ответил на ее последнюю реплику муж, причем внезапно столь же злым тоном. – Я как раз только что подумал, что если бы все стало известно, мне бы уделили в прессе столько же места, сколько и нашему покойному кузену.

У Люсиль округлились глаза. Казалось, на мгновение в ней проявились искренние чувства.

– О чем это ты, Гарт?

– А ты не поняла?

– Не хочешь ли сказать… Ты же не утверждаешь…

– Утверждаю что?

– Будто установил, как именно умер кузен Эверард.

– Мы все осведомлены об этом. Он упал через перила лестницы. И лично я знать больше ничего не желаю.

– Но только не при условии, что кто-то может располагать значительно большими сведениями, – заметила Люсиль. – Я, например, испытываю глубокое недоверие к Джулии.

Гарт засунул руки в карманы.

– Какими сведениями, по-твоему, Джулия может располагать, чтобы это представляло опасность для нас?

– Совершенно не догадываюсь, о чем ей известно, но я невольно задалась вопросом…

– Каким же? Выкладывай, не томи.

– Не примчалась ли она в Лондон с целью защитить наследницу?

Он выпятил нижнюю губу.

– Защитить от чего?

– Тебе должно быть, как никому другому, знакомо расхожее среди полицейских мнение: человек, совершивший одно убийство, часто убивает еще раз. Причем, как правило, тем же способом. Разве не существует вероятность, что тот, кто… устранил кузена Эверарда, захочет избавиться и от Дороти Кэппер?

– Ты говоришь очень уверенно, что кузена Эверарда кто-то убил.

– Но ведь мотивов было предостаточно, не так ли?

– О чем ты толкуешь?

– Тот же Сесил отчаянно нуждается в деньгах, и осмелюсь предположить, что все остальные тоже. Это ведь и тебя касается, верно, Гарт?

Его лицо внезапно посерело.

– С чего ты это взяла?

– На прошлой неделе тебе хотел оставить телефонное сообщение человек по фамилии Моррис.

Гарт раздраженно приоткрыл рот, глядя на нее.

– Ты мне ничего об этом не сказала.

– Он заверил меня, что перезвонит тебе в контору.

– Да, от него был звонок.

– Не сомневаюсь.

– Но вот только мне не ясно, почему ты пришла к выводу…

Люсиль покачала своей прелестной головой.

– Не надо водить меня за нос, Гарт. Ничего хорошего из этого не выйдет. Я раздобыла его номер и позже позвонила. Выяснилось, что он ростовщик.

– Предположим, это так? Что с того? – произнес Гарт сквозь зубы.

– Причем крупный ростовщик.

– А разве я когда-нибудь брался отстаивать юридические интересы незначительных людей?

– Ты должен ему большую сумму, я права?

Даже у всегда сдержанного Гарта губы сейчас побелели. Выглядел он ужасно – этот мощного телосложения смуглый мужчина, побледневший от страха. Его крупные и крепкие пальцы ухватились за край стола, словно впились в человеческую глотку. Жена подумала: «Как же он все-таки силен!» Никто, и уж, конечно, ни один старик не имел бы шанса выжить в схватке с ним.

– Это что-то новенькое. Прежде ты никогда не интересовалась моими делами.

Тогда она отчетливо заявила:

– Предлагаю считать отныне, что мы с тобой поквитались.

Он бросил на нее пристальный взгляд.

– Я забуду обо всем, что мне известно о твоих затруднениях, если в ответ ты тоже проявишь снисходительность.

Вот теперь он отлично понял ее. Речь шла о проклятом жиголо, с которым она в последнее время встречалась. Люсиль всегда нравилось, когда мужчины крутились у подола ее модных юбок, но на сей раз все выглядело уже не простым флиртом. Он снова посмотрел ей в глаза – серые, как сталь, со столь же твердым взглядом.

Потом пожал плечами.

– Что касается моих затруднений, – сказал он, – то там и забывать не о чем. Все проблемы будут улажены буквально за несколько дней. Я с ними точно справлюсь.

– С помощью денег кузины Дороти?

– Я никогда вообще не притронусь к ее деньгам. – Гарт избрал для этой фразы самый сухой тон, на какой был способен.

О самой Дороти он отказывался даже думать. Он не мог позволить себе испытывать к ней сострадание. Жалость к другим людям порой слишком дорого обходится. А кроме того, на чашах весов лежали ее и его жизни, и, с какой стороны ни взгляни, он был более достоин сохранить свою.

II

Добравшись до конторы, Гарт позвонил мистеру Моррису и назначил встречу с ним на послеобеденное время. Ровно в три часа он сообщил секретарю свое имя и был сразу же допущен в кабинет мистера Морриса. Ростовщик выглядел как чрезвычайно уравновешенный уроженец Шотландии с приятными манерами и располагающей к себе улыбкой.

– О, мистер Хоуп! Весьма рад вас видеть. Надеюсь, принесли нам хорошие новости.

– Если вы видели сегодняшние утренние газеты, в чем я нисколько не сомневаюсь, – мрачно сказал Гарт, – то знаете, что у меня никаких хороших новостей пока нет. – Юрист не нуждался в дополнительных доказательствах простой истины. Пока кредиторы считали тебя наследником богатого родственника, они готовы были безгранично тебе доверять, но как только до них доходили сведения, что ты можешь рассчитывать только на собственные ресурсы, набрасывались волчьей стаей. – В данный момент я не имею возможности немедленно удовлетворить ваши требования.

У мистера Морриса взлетели вверх брови. Казалось, он был искренне удивлен заявлением своего посетителя.

– Вы должны прекрасно осознавать, мистер Хоуп, что мы не можем снова предоставить длительную отсрочку. Ссуда была вам выдана уже достаточно давно, и если нет возможности погасить задолженность, нам не останется иного выбора, кроме как официально предъявить требования.

– Это вам нисколько не поможет, – холодно сказал Гарт, стараясь ничем не выдать того факта, что огласка окончательно уничтожит его.

При передаче дела в суд неизбежно выяснится, как Гарт имел глупость добавить свое имя к позорному списку юридических советников, ввязавшихся в спекуляции деньгами клиентов с весьма плачевными результатами. И он попросил дать ему еще месяц отсрочки.

Мистер Моррис глубоко задумался. Он подозревал, что попытка выжать из Гарта немедленную расплату по долгу не принесет ему особой пользы. Ростовщику показалось вполне правдоподобным заявление Гарта о намерении оспорить завещание. И если он в этом преуспеет, то не в интересах мистера Морриса ссориться с клиентом. Вот почему после короткой паузы он принял решение.

– Поскольку вы сами юрист, мистер Хоуп, то вам прекрасно известно, насколько мелко мелют жернова на мельнице правосудия, но вращаются они при этом крайне медленно. Если начистоту, то мы не можем себе позволить задерживать получение с вас долга продолжительное время. С другой стороны, нам не хочется ставить вас в неловкое положение, если есть возможность этого избежать. Таким образом, мы готовы дать вам еще тридцать дней отсрочки. А за такое время, мистер Хоуп, очень многое может произойти.