— Эш? Что ты делаешь? О боже мой! — Элиз побледнела, в ее голубых глазах стояли слезы.

Он не ответил, предпочитая застегивать ремень и заправлять рубашку. После чего он вышел из комнаты, будто ничего не случилось. Морган смотрела ему вслед и изумлялась. Что это было? И ни слова не скажет? Что, черт возьми, происходит?

Даже Элиз была поражена его молчаливым уходом. Она оторопело смотрела, как он удаляется. Потом ее взгляд переместился на Морган. Гнев осушил слезы.

— Ты! — Она нацелила на нее палец, глубоко, порывисто дыша, пытаясь совладать со снедавшей ее яростью. — Я считала тебя подругой, а вместо этого ты занимаешься сексом с моим любимым, причем когда я сплю в той же комнате! Ее слова звучали как обвинение.

— Стой! — вклинилась Морган, подняв вверх ладони. — Это не то, что ты думаешь.

— О, будь любезна, только без этих отговорок! Он всегда тебе нравился! Он рассказывал мне, как ты пришла к нему той ночью.

— Это было давно и не имеет ни малейшего отношения к настоящему. Я проснулась, и он уже был рядом, целовал меня. — Я его об этом не просила. К тому же это не совсем он. В нем кто-то есть, кто владеет им, как Ричардом.

— Хватит мне твоего вранья, Морган! — Но на лице Элиз промелькнуло сомнение.

— Говорю тебе, это не Эшвин. Думай, Элиз, думай. Стал бы он приходить сюда и пытаться переспать со мной, если ты спишь рядом? Конечно нет. Все подстроено, чтобы столкнуть нас лбами.

Элиз не ответила, но Морган видела, что она обдумывает сказанное.

— Ты должна мне верить, — взмолилась Морган. — Я удивилась не меньше тебя, когда проснулась и он стоял рядом со мной. Я сначала даже не знала, кто это такой.

— Сначала? — Элиз пронзила ее взглядом. — Значит, когда ты уже поняла, что это он, ты все равно допустила, чтобы все это случилось? — Элиз снова впала в бешенство, явно не в силах мыслить разумно.

— Нет, я не это имела в виду. Я спала не крепко и была пьяна. И не понимала, что происходит.

— Ты лжешь, Морган. Даже если ты говоришь правду и Эшвин на самом деле не Эшвин, ты все равно этого хотела! Хотела ведь? Признайся.

Глаза Морган заволокло слезами.

— Нет, Элиз. Прошу тебя. Я ведь позвала тебя на помощь, помнишь? Я пыталась сопротивляться, но он был сильнее. Я проникла в его мозг, чтобы его остановить, и тут обнаружила, что им овладели. Поверь мне.

— Скажи, что тебе это не понравилось. Скажи, что ты не хотела, чтобы это произошло.

Морган замялась, и выражение лица Элиз ожесточилось.

— Я верила тебе, и вот как ты мне отплатила? Ты все это растоптала ради нескольких грязных поцелуев с Эшвином. Ты мне противна! — Элиз вылетела из комнаты и побежала вниз вслед за Эшвином.

Морган выбралась из постели и сбросила порванную рубашку. Она взяла что-то из одежды и стала натягивать на себя, чтобы пойти за Элиз. Несмотря на все грубости, что недавно звучали, Элиз была эмоционально ранимой и не имела понятия о том, с кем ей предстоит столкнуться.

И Эшвин, и Элиз исчезли из поля зрения к тому моменту, как она вышла на лестничную площадку. Дженни и Гэри стояли в дверях своей спальни.

— Что происходит? — спросила Дженни, протирая глаза. Ей явно было не по душе, что ее разбудили.

Морган не затруднила себя ответом, а развернулась и побежала вниз, перепрыгивая разом по две ступеньки.

Сон не шел к Джеймсу вовсе, так что он давно уже перестал пытаться заснуть. Вместо этого он гулял по полю по ту сторону Холли-роуд, наслаждаясь одиночеством и возможностью поразмыслить. Было по-прежнему темно, после полуночи прошло несколько часов — судя по звездам и температуре воздуха. Ночь была тихая, ничто не мешало его прогулке, позволяя выплеснуть излишки бурлящей в нем энергии.

Полоса света пролегла поперек дороги. Он остановился, пытаясь понять, в которой из комнат зажегся свет. Тут же вспыхнул второй огонек, тоже наверху, и он почувствовал укол страха. Что происходит? Все должны бы спать в этот час. Он побежал во весь дух через поле и перепрыгнул через забор, не обращая внимания на вибрирующую сущность асфальта, пока бежал по дороге.

Чья-то фигура выскользнула из входной двери гостиницы и быстрым шагом пошла к калитке. Трудно было рассмотреть на таком расстоянии, но Джеймс мог поклясться, что это Эшвин.

Что он тут делает?

— Эш? Эй, Эшвин! Это я, Джеймс! — Он замахал руками, пытаясь привлечь внимание друга.

Эшвин заметил его и выбежал из калитки, но побежал во весь дух в другую сторону.

Что этот кретин вытворял? С чего бы ему убегать?

У Эшвина была фора метров в сто пятьдесят, но Джеймс легко настиг его. Они бежали по дороге; Эшвин бросил взгляд назад через плечо. Всего один взгляд на выражение его лицасказал Джеймсу, что дело плохо, и весьма. На лице Эшвина была написана ненависть.

Джеймс сосредоточился на асфальте. Длинная лента дороги превратилась в поток твердых вибраций, от которых он стиснул зубы накрепко. Он вправду ненавидел эту пакость. Укрепив свой дух, Джеймс проник в его сущность и заставлял вибрации ускорять ритм, пока они не завибрировали с двойной скоростью против обычной.

Асфальт расплавился, и Эшвин по щиколотки погрузился в теплую смолу. Он рвался вперед, пытаясь выпутаться, но Джеймс вернул асфальт в нормальное состояние, вмуровав его в покрытие дороги.

— Эшвин? Это ты?

Эшвин не отвечал, и это насторожило Джеймса. Что-то тут явно было нечисто.

Время шло, и Джеймсу было все легче владеть таинством Адонай Мелех. Концентрация энергии в коренной чакре стала почти второй натурой. Джеймс сосредоточился на сущности другого мужчины. Сложные мелодии разливались вверх и вниз по его оболочке, тесно облегающей силу его естества. Его резонанс был глубоким, но было в нем что-то искусственное, как будто это была качественная копия с оригинала, Джеймс также заметил, что часть сущности Эшвина не резонирует вовсе. Зона вокруг его головы не откликалась, будто голова окружена холодным мрамором. Он только раз до этого встречался с таким явлением.

Лили.

— Ты не Эшвин, — сказал Джеймс.

Самозванец прекратил попытки вырваться и взглянул на Джеймса.

— Выпусти меня. — Голос был не Эшвина.

— Нет, не выпущу. Кто ты?

— Ты не знаешь, с кем имеешь дело.

— Случаем, не с приятелем Лили? — спросил Джеймс. — Твои методы напомнили мне о ней.

— Я не стану перед тобой отчитываться, — проскрипел в ответ самозванец.

— Пока не отчитаешься, не сдвинешься с места, — мрачно пообещал Джеймс. — Что ты делал в гостинице? Если ты причинил вред моим друзьям, ты об этом пожалеешь. У меня был хороший учитель.