Но при этом и Холланду пришлось забыть все тщательно подготовленные планы. Он должен был как можно скорее восстановить контакт с немцами. Поэтому 24 мая в 00.17 он повернул на север и снизил скорость до 25 узлов, чтобы перехватить немцев, если те попытаются описать полукруг и оказаться за кормой у своих преследователей. В действительности же немцы продолжали следовать на юго-запад, не меняя курса. В 2.00 Холланд снова повернул свои корабли на юг, чтобы отложить встречу до рассвета, но, чтобы исключить любые неожиданности, он отделил эсминцы и приказал им произвести поиск в северном направлении. Это была вторая грубая ошибка, в результате которой эсминцы не приняли участия в бою, где их торпеды могли оказаться просто неоценимыми. Холланд намеревался сразу после обнаружения противника сосредоточить огонь своих линкоров на «Бисмарке», оставив «Принца Ойгена» «Норфолку» и «Саффолку». Но и этот план провалился, так как он ничего не сообщил крейсерам. В результате они, восстановив контакт, продолжали держаться за кормой «Бисмарка» на большом расстоянии, которое иногда доходило до 15 миль. Поэтому их орудия в завязавшемся бою не участвовали, и «Принц Ойген» получил полную свободу действий, которой он воспользовался, обстреливая «Худ».

Следует сделать еще два замечания относительно действий Холланда. Прежде всего, контакт с немцами был восстановлен в 2.47. С этого момента он точно знал их курс и скорость, но выбранный им курс был совершенно неправильным. Угол сближения оказался слишком острым, и кормовые башни не могли действовать. В результате по немцам не могли стрелять 4–381-мм и 4–356-мм орудия. С другой стороны, он был недостаточно острым, чтобы обеспечить максимально быстрое сближение и подставить немцам минимальный силуэт. Они видели британские корабли в свои прицелы в ракурсе три четверти. Холланд из всех возможных вариантов сумел выбрать наихудший. Кроме того, он решил вести бой в сомкнутом строю, что полностью лишило «Принс оф Уэлс» свободы действий в бою.

В последний момент «Принс оф Уэлс» получил приказ использовать свой артиллерийский радар, чтобы вести наблюдение за горизонтом, однако тот сломался, как и многое другое на только что построенном линкоре. Использовать поисковый радар Холланд запретил из опасений, что этим он преждевременно выдаст противнику присутствие британских линкоров. Командир «Принс оф Уэлса» капитан 1 ранга Лич считал, что будет лучше поставить в голову колонны его хорошо забронированный корабль на опасный период сближения с противником, но он не рискнул предложить это адмиралу. Во время боя немцы ошибочно приняли «Принс оф Уэлс» (о том, что вошел в строй второй линкор этого типа, они не знали) за «Кинг Георг V», и эта уловка наверняка сработала бы. Противник наверняка сосредоточил бы огонь на «флагманском корабле Флота Метрополии», что могло спасти «Худ». Но все эти рассуждения и предложения были сделаны после боя. Когда в 5.35 немецкая эскадра вышла из утреннего тумана, никто не дал бы и гроша за то, что немцы доживут до вечера этого дня.

Немецкие корабли заметили дым на горизонте в 5.30. Лютьенс имел приказ атаковать конвои, даже если в состав эскорта будет включен линкор. Однако боя с превосходящими силами он должен избегать. Не было никаких сомнений, что встречено как раз такое соединение, хотя сначала у немцев оставались надежды, что это еще одна группа крейсеров. Лютьенс до сих пор не знал, что гавань Скапа Флоу пуста. Он был крайне удивлен, когда увидел на горизонте 2 линкора, идущие на пересечку. Если бы у него была возможность, он уклонился бы от боя, однако намерения англичан были совершенно недвусмысленными — они собирались навязать ему бой. Но это оказалось единственной неожиданностью для немцев. Все остальные сюрпризы в то утро получили англичане!

В 5.37 «Принс оф Уэлс» сообщил: «Обнаружил противника на расстоянии 17 миль». Холланд приказал обоим линкорам повернуть на 40 градусов, чтобы сблизиться с немцами, как планировалось. «Принс оф Уэлс» находился по пеленгу 80° у флагмана. В 5.49 оба британских линкора повернули на 20 градусов вправо, был отдан приказ сосредоточить огонь на головном вражеском корабле. К счастью, старший артиллерист «Принс оф Уэлса» понял, что произошла ошибка в опознании, и сразу перевел прицел на «Бисмарк», идущий вторым. Однако «Худ» до самого своего последнего залпа не сделал этого. В 5.52 «Худ» начал бой, дав первый залп с дистанции около 25000 ярдов. Через полминуты открыл огонь «Принс оф Уэлс». Немцы не заставили себя ждать. «Бисмарк» дал первый ответный залп в 5.53. «Принц Ойген» открыл огонь в 5.59, но давал залпы из своих более легких орудий гораздо чаще. Жребий был брошен. Оба флагманских корабля с самого начала стреляли метко.

«„Норфолку“ и „Саффолку“, находящимся вдалеке, стрельба „Худа“ показалась великолепной. Его первые два залпа легли совсем рядом с неприятелем, а третий выглядел как накрытие. „Принс оф Уэлс“ пристреливался дольше. Его первый залп лег перелетом. Были внесены поправки, но лишь шестым залпом он накрыл цель».

Все шло хорошо, но «Худ» стрелял не по тому кораблю, а на «Принца Ойгена» его стрельба никак не повлияла. Ответные залпы немецкого крейсера были такими же меткими, и считается, что именно его снаряды нанесли первые повреждения флагманскому кораблю Холланда. С других кораблей сразу заметили, что «Худ» получил попадание.

«Большой пожар начался в районе грот-мачты. Пламя быстро пошло вперед, его языки поднимались высоко над верхней палубой. Наблюдателям на крейсерах показалось, что „Худ“ накрыло полушарие пламени, подобное заходящему солнцу. У них перехватило дыхание, так как никто не знал, сумеет ли команда взять пожар под контроль. Затем пламя немного опало и начало пульсировать»[106].