Ее глаза выпучились.

– Доказательство.

– Где, по-твоему, это было?

Детектив Виллегас покачала головой.

– Они сказали, что оно исчезло где-то в больнице, когда вас

госпитализировали. Это была моя первая подсказка, что что-то здесь не так.

Я дала ей оригинал его письма адресованного мне - А у меня еще было несколько копий рюкзаке и также оно было сохранено в моем облаке - вместе со всеми уликами из школы. Все фотографии, которые я сделала, когда была в Школе Всех Святых.

Виллегас выглядела внимательной и сочувствующей, но, прежде всего, сосредоточенной.

– И вы сказали, что они сейчас в колледже, учатся на Восточном побережье.

Она что-то нацарапала в блокноте, не глядя на меня. Я покачал головой.

– Они здесь в отпуске. Сегодня вечеринка.

Она подняла глаза. Улыбнулась. Я улыбнулась в ответ. Мы поделились чем-то гораздо большим, чем просто словами. Я хотела бы верить, что это было осознание того, что что-то большее, чем мы, справедливость, собиралась захватить жизни тех, кто разрушил мою жизнь. Я спросила ее, чего мне ожидать, и она сказала, что мне нужен кто-то, на кого можно опереться, потому что поездка будет тяжёлой. Я могла думать только об одном мужчине, которого хотела там, и надеялась, что он захочет быть там со мной.

Перед тем, как покинуть офис Виллегас, я спросил ее, откуда она знала, что я собираюсь вернуться и сказать ей правду.

Она пожала плечами и сделала глоток с стакана Starbucks.

– Я знала, что ты говоришь неправду. Твои родители их прикрывали.

– Но как?

Она скривилась, потянув за воротник. Отлично. Она тоже скрывала секрет?

Я покачал головой.

– Пожалуйста, просто скажи мне.

– Ну, это вряд ли конфиденциально. Ваша домработница, Ханна, вышла вперед и сказала, что ваши родители не совсем те, кого вы бы назвали практическими, и что мальчики часто бывают у вас дома, и у нее есть веские основания полагать, что они способны на такое. Она даже намекнула, что один из них пришел, когда тебя не было рядом, ради твоей матери.

Я подумала о дерзости Эмери, о отвратительном романе Нолана с Пэм, но мой желудок больше не вздрагивал. Я провела пальцами по волосам. Ханна. Тихая, делающая блинчики с черникой, оставляющая поздравительные открытки домработница. Виллегас выточила мою папку из шкафа и бросил ее ей на стол, со вздохом откинувшись на спинку стула.

– Потом была Джульетта Бельфор. Она пришла на участок через пару дней после того, как тебя выписали из больницы.

Мои брови нахмурились. Миссис Белфорт и я не были близки до Инцидента. После того, что со мной случилось, я начала с ней тусоваться. Раньше я была банальной девушкой, которая навещала ее раз в месяц или около того, приносила пирог, который Ханна сделала в тот день, и делила с ней кусок вместе с лимонадом перед лабиринтом, просто чтобы немного ее одиночества ушло прочь.

– Миссис Белфорт много говорила о Даррене и Памеле Моргансен. Особенно о последней.Миссис Белфорт винила ее в том, что ее не было рядом с вами. Сказала, что с тех пор, как вы перебрались в Эльдорадо, вы выросли, проводя много времени в ее лабиринте и у своего окна. Вещи складывались, но вы и ваши родители были осторожны. На протяжении многих лет я много думала о вас. Я хотела проверить вас много-много раз. Но я знала, что это не будет для вас конструктивным. Знала, что твои родители всегда будут охранять тебя из-за своего распространенного, но ошибочного убеждения, что случившееся той ночью может разрушить их бизнес, запятнать их репутацию и навсегда повлиять на твой статус

После этого мы обнялись, долго и крепко, как старые друзья, которые скучали друг по другу. Она не была другом, но я скучала по ней. Перед тем как уйти, я спросила ее

– Что ты думаешь о Даррене? Он изнасиловал меня, но он также развязал полиэтиленовый пакет после своей смерти ».

– Я думаю…– осторожно сказала Виллегас, потирая себе подбородок. – Я думаю, что Даррен был неуравновешен. Письмо было на стене, но твоя мать не хотела его читать. На карту было поставлено слишком многое. Держи свой телефон включенным

–Хорошо

Когда я вышла из полицейского участка, я почувствовала присутствие Эмери, Нолана и Генри в воздухе. Это звучало безумно, но это так. Пахло опасностью и кислой медью моей крови в ту ночь, когда они пытались убить старого Джесси. Какое-то время я думала, что им это удалось. Вселенная внезапно почувствовала себя безграничной. Большой и широкий, в безобидным, «мир-это-мой-устричный путь».

Я скучала по Бэйну, но также хотела ударить его по яйцам. Он предал меня до и после того, как узнал меня. Спал со мной, зная, что ему платят. И все же я знала, что он не был злодеем в моей запутанной истории.

Папа Артем подарил нам друг друга самым неожиданным образом, и теперь я отпустила Романа. Только казалось несправедливым, что мне придется отказаться от того, кто сделал меня такой счастливой, только из-за одной ошибки. Я подумала о накопившейся пачке ошибок и проступков, которые Артем накопил за эти годы, некоторые из них - за нашей спиной.

Бэйн не был идеальным.

Но он не был злым.

Он заслужил шанс.

Я подъехал к Эльдорадо. Я пообещала себе, что не собираюсь идти на вечеринку и устраивать сцену, но я хотела знать, правильно ли мое внутреннее чувство. Я припарковала машину на улице в стороне от дома Рен, натянула толстовку, чтобы закрыть большую часть лица, и пошла по ее улице к ее дому. Я не искала внедорожник Вольво Эмери или Феррари Нолана. Я искала старый побитый красный грузовик или Харлей.

Когда я обнаружила красное уродливое существо, сидящее прямо перед огромным окном от пола до потолка, выходящим на улицу, из которого тусовщики пили и смеялись, я усмехнулась про себя. Я небрежно обогнула его грузовик сзади, открыла пассажирскую дверь и проскользнула внутрь. Он отвернулся от просмотра вечеринки и чуть не ударил меня по лицу на инстинкте, прежде чем сообразить, кто это был.

Я задумчиво почесала по подбородку, проведя глазами по его красивому лицу.

– Хм. Сильно агрессивно?

– Простите, мисс, вы заблудились в Hot Topic?

Его взгляд скользнул по моей одежде, и мне пришло в голову, что Бэйн никогда не делал этого раньше. Дразнил меня за мою странную одежду. Его сетчатые мышцы расслабились. Я сглотнула. Роман «Бэйн» Проценко был красив, как пушкинский абзац. Вы могли читать его лицо тысячу раз, и каждый раз находили что-то новое, чем можно было бы восхищаться.

– Что ты здесь делаешь? – Я сжала его бицепс. Я уже знала ответ, но все равно хотел его услышать.

Он отвернулся, громко хрустнув десной.

– Думал, ты собираешься здесь появиться. Я уважаю то, что ты хочешь сделать это в одиночку, но я не могу оправдать эти два великолепно больших шара, если я не достаточно человека, по крайней мере, чтобы дать тебе поддержку Он обхватил пах, и в его глазах вспыхнуло темное сияние.