Тенна погладила меня по щеке и, вывернувшись из кольца моих рук, шагнула вперёд, в потоки света, заливавшего сквозь огромные стрельчатые окна, просторный зал. Оказывается, за разговором я и не заметил, как мы миновали хитросплетение пыльных коридоров и оказались в парадном зале особняка, неприятно напомнившем мне такое же помещение в недавно посещённом замке епископа Церефорда. Пустой, гулкий зал с небольшим "тронным" возвышением у дальней стены и нечитаемыми серыми полотнищами старых знамён, свисающих с потолочных балок. А, ну и деревянные панели закрывают стены до самого потолка. В остальном же, никаких отличий.

Тенна прошлась по помещению, поднялась к единственному стоящему здесь креслу-"трону", провела пальцем по его высокой, резной спинке украшенной гербом баронов Гиларра, и осторожно присела на краешек когда-то алой, а теперь пыльно-серой подушки. Тонкие руки легли на массивные подлокотники кресла, сжали дерево до хруста… Спина выпрямилась будто сама собой, подбородок пошёл вверх. Миг, и передо мной уже не растерянная девица, а настоящая баронесса. Уверенный, жёсткий взгляд, изящные черты, словно вырезанного из мрамора, невозмутимого лица. Воплощение достоинства.

— Ваша милость, — сдёрнув с головы берет, я обмахнул кончиком пера мыски своих сапог, склонившись в преувеличенно почтительном поклоне.

— Сударь Мид, — холодным тоном произнесла Тенна… и рассмеялась в голос. Облегчённо, звонко, искренне, словно отпуская, наконец, два года своих мытарств, унижений и страха. Она вскочила на ноги и закружилась по залу, будто танцуя под слышимую только ей одной мелодию, а я смотрел на эту, совсем ещё юную девчонку и только диву давался. Не помню, как было в той, прошлой жизни, но в этой, я с такими ещё не сталкивался. Мне совсем не доставляет радости тот факт, что танцующая сейчас в лучах света, красавица чуть не вогнала меня в гроб, подставив под молотки церковной мрази, но в то же время, я не могу не уважать её. Уважать за силу духа и стальную волю, которым впору позавидовать и здешним рыцарям.

И я даже расспрашивать не стану, как ей удалось пришить "любимого" дядюшку так, что здешний дух-хранитель не смог этого определить, и принял Тенну и её сестрицу, как полноправных хозяек владения. А вот на второй вопрос, я бы хотел знать ответ. Как у одного владения может быть два хозяина? Никогда о таком не слышал.

— Мы же были несовершеннолетними, — пожала плечами изрядно запыхавшаяся баронесса, удобно устраиваясь в кольце моих рук, когда я, наконец, насмотрелся на её танец, и задал свой вопрос. — Сёстры, без родителей, детей или ещё каких родственников. Вот хранитель и выбрал сразу нас обеих, чтобы обеспечить преемственность. Мало ли что с нами может случиться…

— То есть, фактически, Пимка, твоя наследница, а не совладелица? — уточнил я. Тенна кивнула.

— Конечно. Других-то претендентов всё равно нет… — проговорила она и, чуть подумав, заключила: — но, на самом деле, всё намного проще. Дух-хранитель ведь не знает и не понимает таких понятий, как "наследник". Ему требуется владетель, он его выбирает или соглашается с выбором людей, но если к нему придут двое, то он и примет обоих. Со счётом у этой братии, как мне кажется, дело тоже обстоит неважно. В общем-то, и весь секрет. Пойдём в спальню?

От такого резкого перехода я несколько опешил, и очнулся лишь когда Тенна уже утянула меня в очередной коридор. В личных покоях баронессы, обстановка оказалась куда лучше, чем в других помещениях особняка. Было заметно, что кто-то старательно поддерживает здесь порядок, словно надеется, что хозяева дома обязательно вернутся, и в поместье Гиларра вновь закипит жизнь. И ведь дождался неизвестный. Дождался.

— Жар такой милый, — протянула Тенна, с умилением глядя на стоящий на прикроватном столике букет полевых цветов. А я поймал себя на мысли… Баронесса перевела на меня взгляд и снова рассмеялась. — Ну же, Мид! Не ревнуй! Жару уже больше ста лет, он ещё деда моего помнит!

— Я не ревную, — отмахнулся я, скидывая на стул колет.

— Вижу, — с хитрой улыбкой кивнула Тенна и, скользнув вплотную ко мне, ухватилась за края рубахи. — Ну ничего, я тебе сейчас докажу!

Неделю. Мы провели с баронессой самую замечательную неделю в моей новой жизни. И самую ленивую, пожалуй. Выбирались из постели за полдень, устраивали конные прогулки по её владению, заглянули в пару небольших, но вполне ухоженных деревенек, где мою пассию встречали с искренней радостью, и с ещё большей радостью встречали известие о том, что она желает восстановить поместье. На меня, правда, косились с определённой долей недоверия, но тут уж ничего не поделаешь. Братьев Бёрдов здесь ещё хорошо помнили, а я выглядел как бы не опаснее их обоих, вместе взятых. Познакомила меня Тенна и с пресловутым Жаром, оказавшимся коренастым, седым как лунь дедом, держащим в кулаке оба поселения арендаторов баронства Гиларра. Бывший капитан стражи прадеда Тенны, долго ко мне присматривался, но, увидев однажды расслабленную, довольную улыбку "её милости", махнул рукой. Только сунул мне под нос кулак, мол, если что, то ещё как… на этом процесс взаимного обнюхивания и был завершён. Именно к нему я заявился утром восьмого дня, и именно ему отдал приготовленный для Тенны подарок. Вручать его самой девушке, я не стал. Воля, у неё, может и стальная, но на золото это качество не распространяется. Достаточно вспомнить с какой дикой скоростью она растрясала мой кошель в Альте! Нет уж, Жару, в этом плане, я доверяю куда больше. Хотя, конечно, если бы не он, пришлось бы отдавать обналиченные в Вальме две тысячи золотых баронессе.

— Эва как! — крякнул старик, заглянув в лежащий на обеденном столе мешок. После чего перевёл на меня неожиданно острый, испытующий взгляд и медленно кивнул. — Благодарствую, ваша милость. Всё сделаю, как договаривались. А вы… не забывайте нашу девочку. Хорошая она. Заезжайте, здесь вас всегда с почётом примут.

— Там видно будет, Жар. Может, и заеду. Впрочем… почему "может"? Раз обещал, значит, заеду. Обязательно, — кивнул я и, хлопнув старика по открытой лопате-ладони, вышел из дома. Запрыгнул в седло Арго и, дав застоявшемуся жеребцу шенкеля, направил его к тракту. Пора.

* * *

Тенна сладко потянулась и, открыв глаза, прислушалась к окружающей тишине. Впрочем, откуда ей взяться в ожившем поместье?! Гулко бахнул молот в кузне, заржали лошади в конюшне, а следом по двору прокатился голос Жара, распекающего молодого садовника… Девушка взглянула на собственноручно написанный ею по памяти, портрет молодого человека в лихо заломленном берете с пером хроморона, и улыбнулась: "Спасибо, Мид!"

— Ты обещала мне рассказать, кто такой этот самый Мид! — голос невесть как пробравшейся в спальню сестры, окончательно разбудил Тенну, заодно, напомнив о ждущем её ворохе забот, связанных с запланированным на этот вечер приёмом в честь совершеннолетия неугомонной Пимки. Ох, просим прощения! Какой Пимки?! Конечно же, девицы Пиммы, наследной баронессы Гиларра! Только так и никак иначе.

Снова стучат копыта Арго по пыльному грунту, и снова плывёт под ногами укатанный до каменного состояния тракт. День-ночь, день-ночь. За прошедшие в пути две недели, я успел обогнуть пресловутое графство, так ни разу и не въехав на его территорию, и теперь тяж несёт меня на восток, вдоль понижающегося Романского хребта, по землям Северной марки. Можно было бы, конечно, повернуть на запад, но тогда я уткнулся бы в княжество Церефорд, теперь уж, наверное, бывшее, а мне что-то совсем не хочется вспоминать о знакомстве с бывшим хозяином тех земель. Потому и правлю на восток, к границе Нойгарда. В Пустоши, да. Здесь, куда не повернись, всё равно в них уткнёшься… или в Ниеман. Вот на западе, да, там другое дело. Практически все тамошние территории империи граничат с соседними государствами, для которых Нойгард выступает этаким большим буфером с Искажёнными землями, раскинувшимися на востоке.