— А что насчет Гэйл Бэнкс?

Фил видел, как тяжело воспринимает информацию Дон. Ничего удивительного. Дело, которым он был одержим столько лет, причем одержим не только с профессиональной точки зрения, на его глазах сводилось к грубой прозе жизни. Фил надеялся, что с ним такого не случится, но, с другой стороны, понимал, что, скорее всего, таки случится. Такова судьба каждого порядочного копа.

— Гэйл Бэнкс умерла от осложнений СПИДа еще в девяностые, — сказал Клеменс.

— Так кто же сейчас эти Старейшины, если все умерли либо отошли от дел?

— Титулы превратились в позывные, — сказал Феннел. — Чтобы не называть настоящих имен, если их подслушивают.

— А вы подслушивали?

— Когда была такая возможность.

— Но в суд с такими уликами не пойдешь.

— Именно поэтому мы и хотели поймать Гласса на горячем, — сказал Феннел.

— Кроме того, — вмешался Клеменс, — в суде они могли сказать, что не продавали людей богатым извращенцам, а просто играли в тайное общество. Скоты такие…

Фил призадумался.

— Так как же вы об этом узнали? Вы ведь следили за Глассом.

Феннел и Клеменс выразительно посмотрели на него.

— Ого… — только и смог сказать Фил.

— Именно.

— Он один из них, — с горечью констатировал Дон.

— Да, он стал новым Законодателем, — подтвердил Феннел. — Так мы на них и вышли. Сын Роберта Фентона, Майкл Фентон…

— …из фирмы «Фентон и партнеры», — уточнил Фил.

— Он самый.

— Так вот, он — новый Мэр.

Дон покачал головой. Он чувствовал, что собственные воспоминания предали его.

— А остальные? — спросил Фил. — Миссионер и так далее.

— Миссионером, судя по всему, был Адам Уивер, — сказал Феннел.

— Приводил им богачей. Инвесторов.

— До недавнего времени…

— А Садовник? — спросил Фил. — Он ведь до сих пор на свободе.

— О нем мы ничего не знаем, кроме предыдущего имени. А какой теперь толк от этого имени…

— Верно, — кивнул Феннел. — Это уже неважно. В нашем расследовании он не ключевая фигура.

— Но он до сих пор мучает и убивает детей! — вспыхнул Фил. — Это, по-вашему, ничего не значит?!

— Значит, — успокоил его Феннел. — Но не в рамках этого расследования. Наша задача — поймать Гласса и прикрыть торговлю людьми.

— А все остальное, — продолжил Клеменс, — второстепенно.

Фил ничего не сказал, но знал, что должен что-то делать.

— А что насчет Учителя? — спросил Дон. — Гэйл Бэнкс умерла. Кто стал новым Учителем?

— Ну, понимаете, — начал Феннел, — у Гэйл Бэнкс осталась дочь…

ГЛАВА 101

Линн Виндзор, похоже, была не в восторге от предстоящей беседы. А если быть до конца честной, она была в ярости.

Микки наблюдал за ней через стекло, но она его не видела. Рядом с ним стояла Марина.

— Я, конечно, понимаю, что ты в ней нашел, — сказала она.

— Нашел, вот именно. Как нашел, так и потерял.

Линн сидела в комнате для допросов, сложив руки на столе. Сидела очень ровно. Такую осанку могло обеспечить лишь глубокое возмущение.

Микки позвонил ей и предложил встретиться у входа в фирму. Он надеялся, что она настроится на интимный разговор, не предназначенный для ушей ее коллег. И она действительно так решила.

— Привет! — сказала она, лучезарно улыбаясь.

Наверное, подготовила эту улыбку заранее. Отрепетировала перед зеркалом.

Он не стал тратить время на обманные маневры.

— Я хочу поговорить с тобой в участке.

Улыбка вмиг погасла.

— Почему?

— Потом узнаешь. Поехали.

И он указал на свою машину.

Он по лицу Линн видел, что она размышляет. И понимал, что сейчас услышит.

— Произошла ошибка, — сказала она.

— Боюсь, что нет. Нам нужно поговорить. В участке. Немедленно.

Он не позволит ей вернуться в офис за какой-нибудь курткой, сумочкой или телефоном.

— Мы позвоним оттуда на работу.

Ехали они молча. Он старался даже не смотреть на нее. Он знал, что она его возненавидит. И видел боковым зрением, что процесс пошел.

Он включил радио, чтобы хоть немного разрядить обстановку.

— Люблю Леди Гагу, — сказал он после безуспешной попытки подпеть. — Но даже не знаю, как она на самом деле выглядит. Постоянно в каких-то масках, нарядах этих… Если встретишь на улице, то и не узнаешь, правда?

Линн ничего не сказала в ответ.

И вот сейчас, глядя на нее сквозь стекло, он чувствовал, что, помимо гнева, от нее исходят волны страха. Она была напугана. Заперта в этой клетке. Она страдала. Что ж, замечательно, этого он и добивался. И его злорадство не имеет никакого отношения к тому, что она воспользовалась им прошлой ночью. Нет-нет, это было чисто профессиональное злорадство.

— Марина… — начал он и остановился. — Ты только Анни не рассказывай, хорошо?

— О том, что у вас было с Линн Виндзор?

— Ага. Не хочу падать в ее глазах. Она же мой друг.

— Хорошо.

— Спасибо. Я, кстати, звонил в больницу. Она вроде идет на поправку. Отсыпается. Надо будет к ней съездить.

— Думаю, она будет очень рада.

— Я тоже буду рад.

Они еще какое-то время наблюдали за негодующей, но в глубине души напуганной Линн Виндзор.

— Какую ты предлагаешь стратегию? — спросил Микки.

— Стандартную. Я буду наблюдать за вами отсюда и подключусь, если возникнет необходимость.

Микки кивнул и прицепил микрофон.

— Жалко, что Фила нет. У него это лучше получается.

Марина грустно и одновременно мечтательно улыбнулась.

— Справишься.

— Ладно, я пошел.

Марина проверила оборудование — все в порядке. Села за стол. И в этот момент зазвонил телефон.

Она покосилась на сумку, мысленно отчитывая себя за эту оплошность. Ей казалось, что она отключила звуковой сигнал. Доставая трубку, она готова была убить и без того неживой кусок беззащитной пластмассы. На экране высветилось имя: Фил.

— Это я.

— Привет, — рассеянно откликнулась Марина, наблюдая, как Микки за стеклом усаживается напротив Линн Виндзор, которая смотрела на него с нескрываемым отвращением. — Ты как?