Посетитель, сказавший, что представляет мистера Сантос-Смита, не казался перспективным. И не потрудился рассказать, кто такой мистер Сантос-Смит. Он презрительно осмотрел пустую комнату — все, что сумел сгенерировать для себя Орбис: живущим за счет «Жизни После» не позволялась расточительность, — и быстро задал несколько вопросов. Умеет ли Орбис пилотировать космический корабль? Может ли управлять устройством, проникающим в черные дыры? Есть ли у него вообще какие-нибудь технические знания и навыки? Поскольку ответ на все вопросы был «нет», посетитель захлопнул маленький черный кейс и ушел, не добавив ни слова.

Поэтому Макклюн удивился, когда немного времени спустя появился сам мистер Сантос-Смит. Худой, мрачный, неопределенного возраста, он сказал:

— Зовите меня Вэн. У меня есть к вам один вопрос. Что вы думаете о хичи?

Для Орбиса это было словно откровение. Уже очень давно никто не побуждал его говорить на эту тему. Он набрал побольше воздуха.

— Хичи, — сказал он, — худшее, что когда-либо случалось с человечеством. Они должны вечно гореть в аду. Я ненавижу их! Хочу, чтобы все они сдохли, чтобы…

Вэн поднял руку.

— Достаточно, — сказал он. — Вы приняты.

Орбис нахмурился.

— И что я должен буду делать?

— Поможете мне вернуть то, что они у меня украли. Но, — добавил он, поднося палец к подушечке на поясе, — мы ведь не хотим зря тратить энергию? Поэтому, если вы не возражаете, я вас на время выключу. Если возражаете, тоже.

I

Да, новости с Земли оказались ужасны: десятки миллионов погибших, уничтоженные огромные города. Это не укладывалось у Стэна и Эстреллы в голове. Эстрелла плакала. Стэн молча, ошеломленно смотрел на экран. Очень долго они не могли говорить о случившемся, потом говорили часами. Снова и снова. Находили новые возможности выразить свой гнев, ужас и горе.

Когда Эстрелла уснула, Стэн вспомнил другую совершенно неожиданную новость, которую узнал от нее.

Даже потрясенного сообщениями с Земли Стэна эта новость ошеломила. То, что он узнал, все меняло. Он привык к приятным регулярным занятиям любовью, как привыкают к другим повседневным видам деятельности, но мысль об отцовстве ему и в голову не приходила. («Боже, Эстрелла, неужели ты не делала инъекции?» — «О каких инъекциях ты говоришь, Стэн? На случай, если ты этого не знаешь, девственницам противозачаточные инъекции не нужны. А я была девственницей, помнишь? Ну, во всяком случае почти до самого старта».)

То, что беременность Эстреллы — лишь возможность, не улучшало положение, а ухудшало. Стэн не мог понять, велика ли эта возможность, и это мучило больше всего. Если понадобится, он справится с предстоящим отцовством. С бездетностью тоже — с легкостью. Но неопределенность нестерпима.

Эстрелла не могла ему помочь.

— Конечно, существуют пробы на беременность, Стэн. Даже не нужно проводить тест. Если ты сексуально активна, всякий раз как ты отправляешься в туалет, он проверяет твою мочу. У тебя есть с собой такой туалет, Стэн? Нет? Какая жалость!

Стэн обнаружил соломинку, за которую мог ухватиться.

— Но ведь хичи должны уметь определять беременность, верно?

Она бросила на него бесконечно терпеливый взгляд, скрывавший крайнее раздражение.

— Ты как будто забыл, Стэн, что хичи — совсем другой вид.

Он настаивал на своем.

— А как же доктор фон Психоаналитик? Он должен это уметь.

— Он даже не органическое существо, Стэн. — Но, немного подумав, Эстрелла неохотно добавила: — Думаю, спросить не помешает. Я позвоню в этот… ну, Институт.

Вернувшись от экранов, она сказала:

— Они велят прийти к ним. Доктор фон Психоаналитик будет нас там ждать.

Стэн не обрадовался. Он даже не сказал:

— Я тебе говорил, — потому что, пока ее не было, все думал о том, другом открытии, которое сделал при помощи машины снов: Эстрелла считает его скверным любовником.

Но как она может судить? Кроме Стэна, она занималась этим только с тем ублюдком с Врат — как же его звали? — Монтефиоре. Толстый, громогласный и неряшливый. Неужели Эстрелла считает, что он как любовник лучше?

Он так глубоко погрузился в эти мучительные мысли, что едва расслышал, как Эстрелла зовет его от входа. Когда он подошел, она с любопытством посмотрела на него:

— С тобой все в порядке?

Он мрачно пожал плечами.

— Конечно. Пойдем!

По пути в то место, которое они договорились называть Институтом, как бы ни называли его сами хичи, Стэн не забыл свои мрачные мысли, но отвлекся от них.

Добраться в Институт оказалось нетрудно. Когда их навещал Достигающий, он приходил пешком, но Достигающий был не в себе. Соль объяснила им более быстрый и легкий способ. Один из жужжащих трехколесных экипажей провез их километр или два под землей, а по пандусу они поднялись в длинную анфиладу помещений, обставленных примерно так же, как космический корабль, на котором они сюда прилетели. Множество насестов, экранов и столов, но ничего такого, что напоминало бы больницу — по крайней мере больницу в представлении Стэна и Эстреллы. Помещения низкие, без окон, но приятно освещены. Свечение исходило от стен. Здесь было пятнадцать-двадцать хичи, они приходили и уходили, разговаривали, ели, грызли небольшие похожие на грибы предметы, которые брали из полированных серебряных чаш, работали у экранов или просто дремали.

Среди них был человек.

Он разговаривал с женщиной-хичи, в которой Стэн узнал Соль, но, когда Стэн и Эстрелла появились, посмотрел на них с искренней радостью.

— Дорогие друзья, — воскликнул Зигфрид фон Психоаналитик, идя им навстречу, но, конечно, не протягивая руку — как можно пожать руку виртуальному образу? — но все же приветствуя их, — обещаю, это не займет много времени. Эстрелла, вы пойдете с Несущей, — он указал на пожилую хичи, стоявшую рядом. — Я присоединюсь к вам через мгновение.

Эстрелла вздохнула, подставила Стэну лицо для поцелуя и послушно ушла с Несущей. Стэн смотрел ей вслед, а Зигфрид фон Психоаналитик добавил:

— Если хочешь, можешь пойти с ней, Стэн, но в этом нет необходимости. Ничего серьезного не произойдет, мне лишь придется задать несколько вопросов. Соль, — женщина-хичи все это время молча стояла рядом, — сможет предоставить тебе все необходимое. Есть хочешь?

Стэн покачал головой.

— Нет, спасибо. Хватит с меня этой чудной пищи хичи.

Фон Психоаналитик уже отворачивался от него, но остановился.

— Это проблема, Стэн? Послушай, сейчас мне действительно нужно туда, но мы поговорим об этом, когда я вернусь. А тем временем к твоим услугам Соль.

Которая, разумеется, сразу и очень успешно взялась за дело. Подвела Стэна к насесту, между остриями которого кто-то уже положил подушку, подняла перед насестом стол, поставила на него серебряную чашу с чем-то похожим на кусочки плесени, которая иногда вырастает на канализационных трубах в Стамбуле.