Окончание зимы совпало у словаков со значительным событием. В 52-ю эскадру люфтваффе все в большем количестве начали поступать новые истребители, и словаки получили наконец возможность избавиться от своих уже устаревших самолетов. Перевооружившись на Bf 109G, словацкое авиаподразделение значительно увеличило свою результативность. Только за март эскадрилья записала на свой счет 33 воздушные победы, причем 10 из них пополнили послужной список Режняка. Он быстро выдвинулся в лидеры подразделения по числу сбитых самолетов и, наконец, оправдал свою фамилию (режняк в переводе со словацкого означает мясник). Новые самолеты обеспечили словакам значительное преимущество в боях, хотя, конечно, не всегда его можно было использовать. Так, 25 марта Режняк едва не погиб, атакуя над Таманью бомбардировщик Пе-2. После меткой очереди бортового стрелка он с трудом совершил вынужденную посадку на горящей машине. В результате новенький Bf 109G-2 пришлось списать. С этого времени Режняк старался избегать боев с бомбардировщиками, предпочитая нападать на истребители. Поэтому в списке его следующих 19 побед, одержанных в апреле — июне 1943 года, фигурирует всего лишь один бомбардировщик.

В июле личный состав 13-й словацкой эскадрильи полностью сменился, и вместе со своими сослуживцами Режняк отправился на родину. Больше в боевых действиях он не участвовал и к моменту окончания Второй мировой войны занимал должность инструктора в одном из чехословацких авиационных училищ. Игнорировал он и антифашистское Словацкое национальное восстание, и, вероятно, именно поэтому при коммунистической власти ему припомнили прежние грехи и уволили с военной службы.

Новый состав эскадрильи 13.(Slow) /JG 52 возглавил летом 1943 года сотник (капитан) Йозеф Паленичек. Однако после крупного поражения немецкой армии под Курском ситуация на фронте полностью изменилась, и словаки уже не рвались в бой. Август был отмечен в подразделении несколькими авариями, а в сентябре трое словацких пилотов перелетели на советскую сторону. Первыми 9 сентября дезертировали А. Матушек и Л. Доброводский, завершившие патрульный полет на советском аэродроме. Через три дня следом за ними отправился Александр Герич, сумевший еще вывезти в багажном отсеке самолета своего механика. В октябре терпение немцев лопнуло, и они сняли с фронта словацкое подразделение.

Всего за год боевой деятельности на Восточном фронте в составе люфтваффе словацкая эскадрилья выполнила около 2 тыс. самолето-вылетов и заявила 216 воздушных побед. Собственные потери словаков составили 34 «мессершмитта» и 7 погибших пилотов, не считая 3, перелетевших на советскую сторону.

«Оглядываясь на пройденное, — вспоминал К.И. Ларионов, закончивший Великую Отечественную войну в должности командира авиаполка, — всегда вспоминаешь людей, с которыми шел по жизни. И всегда на правом фланге их я неизменно вижу Григория Илларионовича Тхора — человека совершенно отличительного от всех. Он появился в нашей 62-й авиадивизии почти что в первый час войны, которую назвали потом Великой, Отечественной, священной и народной. Те, кто прошел эту кровавую бойню от начала до конца, знают, что нельзя сравнивать сорок первый с сорок пятым. Во всяком случае, не было бы у меня рядом такого командира, человека, коммуниста, патриота, как Тхор, — вряд ли я увидел бы Победный май сорок пятого… Тхоровская решительность, разумная смелость управлять техникой, увлекая за собой людей в крайне критических моментах и умение выходить из них — остались для меня эталоном для моих действий до конца войны и на всю последующую службу в армии».

Григорий Тхор родился в 1903 году в селе Подлипное Сумской области, в семье многодетного слесаря. Чтобы прокормить малолетних братьев и сестер, с 14 лет начал работать, вначале рассыльным, а затем телеграфистом. В 1919 году под влиянием революционных событий вступил в комсомол, а четыре года спустя был направлен по комсомольской путевке в Сумскую военную школу. После ее окончания несколько лет служил в стрелковом полку, а с октября 1926 года учился на кремлевских курсах красных командиров. В пехоте дослужился до должности командира роты, но в начале 30-х годов увлекся авиацией и поступил в аэроклуб. В то время в СССР был объявлен призыв в военно-воздушные силы, и поэтому рапорт Тхора о переводе в военную авиацию был воспринят положительно. После нового цикла обучения Тхор получил штурманскую подготовку, но эта специальность его не устроила, и вслед за этим он закончил Борисоглебскую летную школу.

Когда вспыхнула гражданская война в Испании, Григорий Тхор проходил службу в 45-й авиационной эскадрилье, оснащенной скоростными бомбардировщиками СБ. Как парторг эскадрильи, он одним из первых летчиков выразил желание отправиться добровольцем на помощь испанской республике. Его просьбу удовлетворили, и в сентябре 1936 года он вместе с первой группой советских пилотов отправился на теплоходе «Нева» в Испанию.

Сражаясь в испанском небе, Тхор освоил почти все типы бомбардировщиков, состоявших на вооружении республиканских ВВС. Свои первые боевые вылеты он совершил в качестве штурмана на тихоходном биплане Бреге XIX. Затем пересел за штурвал этого самолета. В середине октября 1936 года началось формирование 1-й интернациональной бомбардировочной эскадрильи под командованием капитана Мартина Луна, в которой Григорий Тхор возглавил экипаж двухмоторного бомбардировщика Потез-540. Этот высокоплан французского производства с закрепленными под крылом на подкосах мотогондолами имел деревянный, вместительный фюзеляж прямоугольного сечения и убирающееся шасси. Вооружение его включало три экранированных турели с пулеметами винтовочного калибра. В отчете Тхора указывалось позднее, что благодаря моторам с противоположным вращением воздушных винтов, Потез-540 отличался хорошей маневренностью и управляемостью, однако его главным недостатком являлась небольшая скорость полета, не позволяющая уходить от вражеских истребителей. В воздушных боях летчикам оставалось надеяться лишь на хорошую живучесть самолета, у которого имелись даже протестированные бензобаки, сбрасываемые в случае пожара. Обычная нагрузка бомбардировщика составляла четыре 100-кг бомбы под фюзеляжем и около 50 12-кг бомб, размещенных в кабине экипажа. Последние «на глазок» сбрасывал бортмеханик по команде штурмана. Одним из самых сложных вылетов Тхора на «потезе» стала атака 27 октября вражеского аэродрома, расположенного вблизи мощного укрепленного пункта мятежников — Гранады. В условиях дождливой погоды пятерка бомбардировщиков под командованием капитана Ла Рокка покрыла расстояние почти 300 км и нанесла точный удар, уничтожив на аэродроме несколько фашистских самолетов. Мятежники не ожидали налета из-за густой облачности и поэтому даже не рассредоточили своих машин, стоявших у взлетно-посадочной полосы в два ряда.

В конце октября в Испанию поступили первые партии советских самолетов, в том числе скоростные бомбардировщики СБ, из числа которых были сформированы три эскадрильи. Первую эскадрилью возглавил Эрнст Шахт, вторую — Виктор Хользунов, а третью — Григорий Несмеянов. Тхора включили в состав второй эскадрильи Хользунова. «Катюши» (так называли СБ испанцы) действовали в этот период времени без всякого сопровождения и почти безнаказанно, так как у мятежников тогда не было истребителей, способных догнать СБ в горизонтальном полете. На привычной машине Тхор провоевал месяц, однако затем по просьбе военного советника Якова Смушкевича перешел в группу майора К.М. Гусева, оснащенную легкими штурмовиками Р-5ССС (ССС — скоростной, скороподъемный, скорострельный). Эти самолеты, получившие у испанцев прозвище «Расанте» (бритва), прибыли на пароходе «Альдекоа» в Картахену в конце ноября, и для них не хватало пилотов. Всего в составе группы Гусева имелся 31 самолет Р-5ССС.