Кирби упал на колени. Нож выпал из его сломанной руки. Его вопли разнеслись по парку, как будто это кричала страдающая душа в аду.

Олицетворенное страдание. И Кирби заслужил каждую мучительную секунду.

– Если ты не хочешь, чтобы я притащил твою задницу в полицию и обвинил тебя в краже, ты сделаешь в точности то, что я скажу. – Грэй макнул Кирби лицом в грязь и наступил ему каблуком на спину. – Ты меня понял?

– Да. – Кирби скулил, как избалованный ребенок.

– Хорошо. Но сначала ты ответишь на некоторые вопросы. И даже не вздумай мне врать.

* * *

День, которого Фиона боялась больше двух недель, настал, и она бы отдала все, чтобы прыгнуть обратно в постель и натянуть покрывало на голову. Но она заставила себя одеться, спуститься вниз и присоединиться к матушке и Лили за завтраком.

Матушка подцепила вилкой кусок ветчины и обратилась к Фионе с другого конца стола:

– Почему ты снова такая угрюмая с утра? Ты выглядишь слишком бледной и худой в последнее время – ты должна поесть.

Мысль о еде вызывала у Фионы тошноту, но она намазала маслом кусочек тоста, чтобы успокоить матушку.

– Я считаю, ты прекрасно выглядишь, как и всегда, – подбодрила ее Лили, – но, возможно, кажешься немного уставшей. Плохо спала ночью?

– Я… ах… полагаю, что да. – Фиона не спала, раздумывая, должна ли она подготовить свою сестру к тому, что неприятные новости о ней могут появиться в колонке сплетен сегодня утром. Но это только возбудило бы в ней любопытство. Она отдала мистеру Кирби ожерелье, которое стоило больше, чем он требовал. Но она не последовала его указаниям досконально, а он был как раз из тех ужасных людей, которые могут с наслаждением погубить молодую женщину и ее семью просто ради развлечения.

Лили потянулась, чтобы потрепать Фиону по плечу с полным сочувствия выражением лица:

– Сегодня в Диллингеме будет торжественный бал по случаю праздника. Возможно, он тебя развеселит.

– Да, я уверена, что так и будет. – Фиона уже планировала испытать ужасную головную боль – такую, из-за которой ей придется остаться в постели на весь вечер. Она не могла рисковать встречей с Грэем, пока рана еще была столь свежей.

– Утреннюю почту уже принесли? – спросила Лили.

Фиона подавила дрожь:

– А что? Ты ждешь письма?

– Нет, только «Сплетен». – Глаза Лили засияли от возбуждения, и она посмотрела на дверь комнаты. – Отлично! Вот и они.

Боже правый. Когда ее сестра с нетерпением взяла газету у дворецкого, Фиона подавила приступ тошноты:

– Вообще-то, я подумала, может, сначала я посмотрю.

Но было уже слишком поздно. Лили уже отставила чашку чая и открыла колонку сплетен.

Фиона схватилась за ручки своего кресла и изучала лицо сестры, готовясь к худшему.

Лили приподняла брови, просматривая страницу перед собой:

– О боже.

Пальцы Фионы превратились в лед.

– Что там? – требовательно спросила матушка. – Не держи нас в напряжении.

– Есть пара строк о леди Хелене, – сказала Лили. – Похоже, она помолвлена с лордом Потсбриджем.

– Виконтом? – Матушка зашлась таким сильным кашлем, что чуть не подавилась яйцами. – Да он же почти в три раза старше ее и, насколько я помню, не вполне здоров.

– Да, хотя, как я понимаю, подагра уже беспокоит его чуть меньше, – сказала Лили дипломатично.

Фиона выдохнула. Возможно, все будет в порядке. Лили уже читает «Сплетни», а мир вокруг них пока так и не обрушился. Фиона откинулась на спинку кресла, смея надеяться, что кошмар на время закончился.

– Боже милостивый, – вдруг произнесла Лили.

Страх царапнул сердце Фионы:

– Что такое?

Лили побледнела и сглотнула:

– Не могу в это поверить.

Нет, нет, нет, нет. Лили не должна была узнавать правду вот так. Фиона выхватила газету из рук сестры и бросила ее на пол:

– Простите меня. Я надеялась, что смогу этого не допустить. Это не должно было попасть на страницу «Сплетен».

– Ради бога… Фиона Хартли, что ты делаешь? – потребовала ответа матушка.

Лили разглядывала лицо Фионы:

– Ты знала, что он собирается это сделать? – Она все еще выглядела ошеломленной, как будто не знала, кричать, смеяться или плакать.

– Я знала, что это возможно, но думала, что смогу остановить его.

– Зачем тебе останавливать его?

Фиона моргнула:

– Потому что я… потому что ты… – Что-то не складывалось, черт возьми. Она подняла газету с пола, открыла ее на колонке сплетен, и…

Господь всемогущий. Там, в центре страницы, красовался ее набросок. Тот, где она изобразила их с Грэем переплетенные руки. Слова ниже гласили:

Ф., тебе принадлежат моя верность, мое сердце и моя душа. Я люблю тебя. Пожалуйста, выходи за меня. Г.

– Это один из твоих набросков, – выдохнула Лили. – Я узнаю твою работу где угодно.

Фиона кивнула.

Матушка расплескала чай:

– Один из твоих рисунков попал в газету? – Фиона не могла понять, что именно она испытывает – потрясение или гордость.

– Лорд Рэйвенпорт, должно быть, послал его в газету, – сказала Фиона.

– Вместе с короткой запиской. – Лили подтолкнула Фиону в плечо. – Прочти ее матушке.

Фиона прочла, и Лили мечтательно вздохнула:

– Как романтично.

– Не знаю, – сказала матушка. – Я нахожу ее менее вдохновенной, чем его предыдущие стихи.

Возможно, матушка была права, но Фиону охватил восторг:

– Мне нужно его увидеть.

– Ты не должна казаться слишком взволнованной или показывать, что этого ждала, – пожурила ее матушка. – Надень свое лучшее утреннее платье, и пусть Мэри причешет…

Дворецкий снова появился в дверях и кашлянул:

– Простите, что прерываю, но здесь лорд Рэйвенпорт. Я сказал ему, что вы пока завтракаете и предпочитаете принимать гостей позже…

Фиона аккуратно сложила газету и прижала ее к груди:

– Я должна поговорить с ним. Пожалуйста, матушка, можно нам побыть наедине пару минут?

Та сначала нахмурилась, но потом ее лицо смягчилось:

– Если хочешь дать графу второй шанс, у меня нет возражений.

– Он тоже дает мне второй шанс. – Фиона положила салфетку на стол, выпрыгнула из кресла и обняла мачеху. – Спасибо.

– Подожди, – сказала Лили. – Значит ли это, что ты собираешься сказать «да»?