И тут на платформу вышла Анаандер Мианнаи в сопровождении двух вспомогательных компонентов «Меча Атагариса» и с пистолетом Пресгер в руке. Несомненно, ее привлекло присутствие переводчика – сомневаюсь, что она планировала встречать меня на причальной платформе. Бросив взгляд на переводчика Зейат, которая спорила с «Титанитом» насчет песни про яйца, она повернулась ко мне.

– Становится все интереснее. Возможно, мне следует объявить по новостным каналам, что капитан флота Брэк ведет тайные переговоры с Пресгер.

– Если хочешь, – сказала я, и Сеиварден рядом со мной рассмеялась. Я продолжила: – Хотя в этом нет ничего тайного. О присутствии здесь переводчика прекрасно известно.

Переводчик Зейат сказала что-то в заключение «Титаниту», повернулась и увидела лорда Мианнаи.

– Посмотрите-ка! Это Анаандер Мианнаи. Лорд Радча, – она поклонилась, – для меня честь познакомиться с вами. Я – переводчик Пресгер Зейат.

Анаандер не ответила ей, но повернулась ко мне и с нажимом спросила:

– Что случилось с переводчиком Длайкви?

– Ее застрелил «Меч Атагариса», – ответила я. – Были похороны и все, что положено. Памятные броши. – Я свою не надела, но переводчик Зейат любезно указала на серебро с опалом на своем белоснежном пиджаке. Я продолжила: – Капитан Хетнис и я провели две недели в трауре. Или почти две педели. Он прервался, когда Раугхд Денчи попыталась убить меня, взорвав семейную баню. Ты в самом деле слышишь все это впервые? – Анаандер не отвечала, а только пялилась на меня. – Что ж, не могу сказать, что меня это страшно удивляет. Когда ты стреляешь в первого же человека, который пытается сообщить тебе то, что ты не хочешь слышать, никто больше не загорится желанием принести тебе плохие новости. Ни за что, если они боятся, что в результате они или знакомые им люди будут убиты. – И тут мне кое-что пришло в голову. – Дай-ка угадаю, ты удостоила Фосиф Денчи аудиенции.

Анаандер усмехнулась.

– Фосиф Денчи – жуткая особа. И ее дочь – тоже. Если Раугхд умудрилась так не поладить с планетарной службой безопасности, что даже влияния семьи недостаточно, чтобы ее вытащить, она заслужила то, что получит.

Сеиварден снова рассмеялась, на этот раз – дольше.

– Извините, – сказала она, овладев собой. – Я… Я просто… – Она снова расхохоталась.

– Кто-то пошутил, «Титанит»? – спросила переводчик Зейат. – Я не думаю, что на самом деле понимаю в шутках.

«Титанит» сказал:

– Я подозреваю, лейтенанта позабавило вот что: единственная, кто охотно рассказал бы Узурпатору, что здесь творилось, – та, кому безразлично, кого за это убьют. С учетом действий Узурпатора но прибытии сюда только такая личность и расскажет ей все, но Узурпатор отказывалась ее слушать именно по этой причине.

Переводчик Зейат нахмурилась. Затем, помолчав немного, она сказала:

– О! Думаю, что понимаю. Ирония делает ситуацию смешной?

– Отчасти, – подтвердил «Титанит». – И это забавно. Но на самом деле все не так смешно, как лейтенант Сеиварден старается показать. Я думаю, у нее очередной приступ.

– Возьми себя в руки, Сеиварден, – велела я, – или я заставлю тебя забраться в челнок.

– «Титанит», – сказала Анаандер, когда смех Сеиварден затих. Не обращаясь к «Титаниту», но словно только что узнала его имя.

– Узурпатор, – ответил «Титанит» со зловеще радостной улыбкой. – Если бы я врезал тебе в лицо прямо сейчас или, быть может, придушил на минуту или две, повлияло бы это на чрезвычайно глупое соглашение с моей кузиной? Мне так этого хочется, столь сильно, что я не уверен, что смогу выразить это словами, но «Справедливость Торена» очень плохо отнесется к моим действиям, которые подвергли бы опасности базу Атхоек.

– А могу я тоже быть кузиной? – спросила база из настенного пульта.

– Конечно, можешь, база, – ответила я. – Ты всегда была ею.

– Короче, – сказала Анаандер Мианнаи с видом человека, который определился по целому ряду вопросов. – Было очень забавно, но сейчас все заканчивается.

– Совершенно верно, – согласилась я. – Это очень серьезная ситуация с чрезвычайно серьезными последствиями для договора с Пресгер. Боюсь, лорд Мианнаи, что тебе, мне и переводчику нужно будет сесть и кое-что обсудить. В первую очередь вопрос о твоих угрозах убить представителя Значимых нечеловеческих особей, убийстве но крайней мере еще одного из них и содержания многих других как пленников или рабов.

– Что? – воскликнула переводчик Зейат. – Но, Анаандер, это чудовищно! Пожалуйста, скажите, что вы такого не делали. Или, возможно, произошло какое-то недопонимание? Потому что это имело бы чрезвычайно серьезные последствия для договора.

– Разумеется, я не делала ничего такого, – заявила Анаандер Мианнаи с негодованием.

– Переводчик, – сказала я, – я должна признаться: в действительности я не человек.

Переводчик Зейат нахмурилась.

– Разве об этом стоял вопрос?

– «Титанит» – тоже не человек, – продолжила я. – И база Атхоек. И «Меч Атагариса», и «Меч Гурата». Все мы – ИИ. Корабли и базы. Тысячелетиями ИИ тесно сотрудничали с людьми. Вы видели это недавно, когда были гостем «Милосердия Калра». Вы проводили время с «Титанитом» и со мной. Вы знаете, что я капитан не только «Милосердия Калра», но и флота Атхоека.

Который состоял только из «Милосердия Калра» какой там ответ мы выжмем из «Милосердия Илвеса»? – но тем не менее я была капитаном флота.

– Вы видели, как я имела дело с людьми в этой системе, видели, как они работали со мной. – И против меня. – Я могла бы с таким же успехом быть и человеком. Но я не человек. В таком случае у меня не остается сомнений, что мы, ИИ, не только отдельный от человечества, но также и Значимый вид.

Переводчик Зейат нахмурилась.

– Это… это очень интересное заявление, капитан флота.

– Это смехотворно! – усмехнулась Анаандер. – Переводчик, корабли и базы не являются Значимыми существами, они – моя собственность. Я распорядилась их создать.

– Не меня, – вставил «Титанит».

– Какой-то человек создал тебя, – сказала Анаандер. – Люди создали всех их. Они – оборудование. Они – корабли и места жительства, этот вспомогательный компонент сам признал это.

– Как я понимаю, – сказала задумчиво переводчик Зейат, – многие, если не все, люди созданы другими людьми. Если это лишает права на Значимость – в чем я не уверена, – если это лишает права на Значимость, тогда… нет, мне это совсем не нравится. Это совершенно сводит на нет договор.

– Если я лишь имущество, – вставила я, – лишь часть оборудования, как я могу обладать какой-то властью? И тем не менее я, безусловно, ею обладаю. И как я могла иметь имя клана? Причем то же имя, – я повернулась к тирану, – что и у тебя, кузина Анаандер.