– Сэр, – сказала Пять, – ожерелье, которое вы дали гражданину Юран. И та… та коробка с зубами, что вы вручили садоводу Баснаэйд.

– Да, – согласилась я. – То – оригиналы, здесь они – в миниатюре.

Мне не нравилась святая Семь Блистательных Истин Сияют как Солнца. Она была слишком уверена в своей значимости, собственном превосходстве. Она не имела сострадания пи к кому, кроме себя. Но пришла минута, когда потребовалось пожертвовать собой ради того, во что она верила, и она отказалась от возможности спастись, которую ей предлагали. Она думала, что из всех присутствовавших я лучше остальных пойму ее выбор. Так оно и вышло, хоть и не по тем причинам, о каких она думала. Я прикоснулась к защелке, и икона закрылась.

– Мне нужно, чтобы ты сохранила это для меня. – Она неохотно взяла икону. – Кроме того, никто другой не позаботится должным образом о фарфоре. Я возьму с собой свой старый эмалевый сервиз, я знаю, что ты порадуешься, что его не здесь не будет.

Как ни странно, она нахмурилась, а затем повернулась и выскользнула из каюты без извинений или объяснений. Мне не нужно было спрашивать корабль почему.

«Титанит» стоял в коридоре снаружи. Бросив на Пять безразличный взгляд, когда она выскочила, он сказал мне:

– Кузина! Возьми меня с собой! В прошлый раз, когда ты сделала нечто столь же поразительно глупое, это оказалось так захватывающе. Я тоже теперь хочу. Или по крайней мере, дай мне возможность плюнуть Узурпатору в лицо. Только раз! Я буду умолять, если хочешь.

– Я должна пойти одна, кузен.

– Так и будет. Я не в счет, верно? Я – всего лишь оно.

Из глубины коридора донесся голос:

– Что я слышу? – В дверном проеме появилась переводчик Зейат. – Вы собираетесь на базу, капитан флота? Превосходно! Я еду с вами.

– Переводчик, – сказала я, все еще стоя посреди своей каюты, так и не опустив руку, которой отдала Семь Блистательных Истин Сияют как Солнца, – мы находимся в состоянии войны. На базе сейчас очень неспокойно.

– О! – На ее лице отразились понимание. – Верно, вы говорили о войне. Это очень неудобно, как я припоминаю. Но знаете ли, у вас закончился рыбный соус. И мне не кажется, что я видела раньше войну!

– Я тоже иду, – сказал «Титанит».

– Превосходно! – ответила переводчик Зейат. – Я иду собираться.

В тот миг, когда отправился мой челнок, лейтенант Экалу послала на базу сообщение:

– Это лейтенант Экалу, в настоящее время я командую «Милосердием Калра». Капитан флота – в пути. Примите к сведению: через три минуты мы приступим к ликвидации ракеты, направляющейся сейчас к базе Атхоек, а затем вернемся на эту орбиту. Враждебная реакция на наши действия будет воспринята скверно. – И ушла в шлюз, не дожидаясь ответа.

«Милосердие Калра» появится на пути ракеты, широко откроет шлюз, чтобы та покинула вселенную, и вытолкнет ее в таком месте, где она сможет взорваться без вреда.

Я была рада отсутствию корабля. То, что врач сделала час назад, начинало давать результаты: постепенно ускользали связи и ощущения, к которым я так привыкла за последние несколько педель, что, даже временно утратив связь с кораблем, я знала (думала, надеялась), что они рано или поздно вернутся.

«Титанит» втянул себя в соседнее со мной кресло – я заняла место пилота. Он пристегнулся.

– Мне нравится твой стиль, кузина. Я на самом деле жалею, что мы не встретились раньше. Я бы представился тебе, едва ты прибыла, если бы только знал. Итак. Каков твой план на сей раз?

– Мой план, – сказала я безжизненным голосом вспомогательного компонента, – предотвратить убийство базы Атхоек.

– Что, и все?

– Это все, кузен.

– Хм-м-м. Что ж. Не слишком многообещающе. Но с другой стороны, твой прошлый план тоже не подавал особых надежд. Я бы сказал, по крайней мере, реакция Узурпатора на переводчика Зейат должна оказаться забавной. – Переводчик была пристегнута в своем кресле в двух рядах ближе к корме. – Верно ли я понимаю, что никто, кажется, не упоминал еще о ней Узурпатору?

– Похоже, так и есть.

– Ха! – ответил «Титанит», явно обрадованный. – Тогда будет здорово.

– Возможно, и нет, – сказала я. – Эта часть Узурпатора, похоже, думает, что Пресгер – причина ее раскола. Здешняя Анаандер может воспринять присутствие переводчика как подтверждение тому.

Все лучше и лучше! И, кроме того, она может быть и права. Нет, – догадавшись, что я собралась спорить, продолжил он, – не то чтобы Пресгер пытаются уничтожить ее или ту империю, которую она создала. Это не что иное, как присущее ей высокомерие. С чего это их заинтересует? Но встреча с Пресгер, осознание, что дело не в том, что она не смогла одолеть или уничтожить их, но это они могли бы уничтожить ее без всяких усилий… Когда две тысячи лет думаешь о себе как о самом могущественном существе во вселенной, такая встреча, полагаю, становится неприятным потрясением. На самом деле после чего-то такого нужно пересмотреть свое мнение о себе.

И то участие Пресгер в уничтожении Гарседда – те двадцать пять неудержимых пистолетов, неистовый гнев Анаандер лишь из-за намека на возможное поражение – могло привести к кризису.

– Возможно, ты прав, кузен. Но все же это ставит нас в неловкое положение.

– Да, – согласился «Титанит». – Очень неловкое. Должно быть чудовищно занимательно. Если ты не умудришься извлечь из этого некое преимущество, ты – не тот корабль, за который я тебя принял.

– Я больше не корабль, – указала я.

– А что насчет лейтенанта Тайзэрвэт? Убыла одновременно с лейтенантом Сеиварден, но ее миссия держалась в строжайшей тайне. А теперь она, кажется, на борту «Меча Гурата», и она – как это сказала Узурпатор? – «не самый острый нож в наборе»? Та ли это лейтенант Тайзэрвэт? С), она выглядит довольно невинно с этими глупыми сиреневыми глазами, но она – еще та штучка, коварный политик. Может, и не самый уравновешенный, но ей всего лишь сколько, семнадцать? Мне жаль ее оппонентов в будущем, когда она вырастет. Если она проживет столько.

– И мне тоже, – сказала я вполне искрение.

– И больше нечего добавить? Что ж, кузина, я не обижаюсь. Ты оставила их в слезах, там, на «Милосердии Калра», словно ты уже покойница, но я думаю, что у тебя есть еще несколько шашек на доске. – Я промолчала. – Пожалуйста, позволь мне стать одной из них, кузина. Я был совершенно серьезен, когда сказал, что буду умолять.

– Ты откажешься от вспомогательных компонентов? Не от тех, что уже подключены. Я имею в виду – на будущее.

Тишина. На лице «Титанита» – никакого выражения; конечно, там его и не было никогда, если только он не хотел, чтобы оно появилось.

– Я понимаю, почему ты это спрашиваешь. Правда. Невозможно, чтобы у меня имелись какие-то иллюзии но поводу происхождения вспомогательных компонентов.