И, скорее всего, он им не был. А, как известно, лишь дурак не ведает сомнений. И пусть многие могли бы назвать политику пана Фурмана чрезмерно трусливой, она приносила свои плоды. То, с какими осторожностью и тщательностью этот пройдоха подходил к каждому своему шагу, к каждому контакту и контракту, было достойно восхищения. Тем не менее, именно умение не поддаваться на провокации и помогало хитрому шляхтичу стабильно удерживать лидирующие позиции.

Он предпочтёт упустить рискованную возможность, зато воспользуется любой, дающей гарантированный результат.

Даркен чувствовал неуверенность Фурмана. Не по данному конкретному вопросу, а в целом. И у этой неуверенности было вполне себе яркое и ощутимое физическое воплощение. Нет, не особенности мимики или жестикуляции. А подход к выбору одежды.

Классика. Дорогая и стильная классика. Уместная всегда и везде. Универсальная. Строгая, хоть и с неброскими элементами статуса.

Классика. А не гармонирующий с кричащим футуризмом главной вотчины Фурмана наряд.

Именно поэтому тот, кто столь нагло звал себя “номером один”, и не любил классику. Классика — это универсальный выбор для неуверенных людей. А Даркену не хотелось бы хоть как-то подчёркивать свою неуверенность. Ту самую, которую он особенно сильно ощущал в данный конкретный момент.

Именно так! Юный некромаг стоял на распутье, не в силах решить, стоит ли ему принимать предложение пана Фурмана, или же нет.

Нет-нет-нет. Вопрос денег, хоть и был неприятным для Дарка, не являлся определяющим. Да даже стребуй этот пройдоха с Маллоев по самому злому ценнику, род это пережил бы. Даже борьба за сбивание цены пойдёт, по сути, больше “для порядка”, а не из-за жёсткой необходимости экономить. Конечно же, на личных средствах самого “номера один” это скажется не лучшим образом, но кто сказал, что у него имелся только один источник дохода?

По большому счёту, необходимость выплаты репараций являлась больше досадной помехой, чем проблемой самой по себе.

Даркен Маллой рассматривал возможность отказаться от борьбы под благовидным предлогом по другим причинам.

Информация, которую принесла на хвосте змеюка, оказалась шокирующей. И не столько потому, что где-то там в Коваче страдали люди. Люди всегда будут страдать. Заговор тоже не являлся чем-то, на самом деле, сильно важным. Против короля всегда будет что-то затеваться, а Сковронские, испытывавшие серьёзные проблемы с бандой жалких третьекурсников, не то, чтобы были способны доставить монарху хоть сколько-нибудь серьёзные неприятности.

Общество переживёт потерю единиц. Корона, опираясь на верных вассалов, переживёт бунт. Особенно если будет предупреждена о такой возможности, пусть даже не подкреплённой вещественными доказательствами.

Но переживёт ли Дарк войну против избранного им врага под своими собственным знаменами? Без помощи по-настоящему крупных игроков? Речь, разумеется, не о смерти физического тела, как таковой. Сковронские не осмелятся убить наследника рода Маллоев окончательно. Зато они вполне смогут нанести жестокий удар репутации Даркена. Имени. Имиджу.

Разумеется, было бы неплохо продолжить борьбу и победить. Конечно же, при первой же возможности “номер один” остановит ковачскую скотобойню. Но сможет ли он кому-то помочь, если сам окажется в бедственном положении? Не лучше ли сейчас всё оставить на самотёк и позволить Сковронским самим оступиться?

Ведь если достаточно долго сидеть на берегу реки, можно увидеть, как по ней сплавляют труп твоего врага. А поводов немножко посидеть и отдохнуть имелось немало.

В конце концов, Дарк вчера истратил добрую треть своего высоконасыщенного праха. Легального, само собой, переработанного из врагов Богемии. Того, что осталось, вряд ли хватит, чтобы сравниться с запасами, регулярно пополнявшимися за счёт новых жертв. В своих изначальных планах Маллой делал большую ставку на одноразовые державы, полагая у противника отсутствие симметричного ответа.

Это оказалось ошибкой.

Борьба больше не имела смысла. Она вредна и самоубийственна.

Именно такими были мысли юного некромага, застывшего перед большим панорамным окном.

Виды города успокаивали. Здания, высокие и низкие. Демонстрировавшие прошедший проверку временем стиль ушедших эпох и вычурный новодел, вызывающий у иных эстетов разом изжогу и зубную боль разом. Холодное и монументальное подтверждение величия человека. Символ того, что сколь многие бы ни погибли, в итоге всё будет лучше, чем раньше. Любое общество рано или поздно, интуитивно понимая суть дилеммы заключённого и её посыл о наибольшей общественной выгоде, порождаемой сотруничеством, переродится в новой форме.

Как жестокий рабовладельческий строй сменяется чуть более человечным феодальным.

Как феодализм падает под давлением буржуазии.

Как рано или поздно буржуазия падёт окончательно, уступив новой власти.

Когда-нибудь мир станет лучше. Не сегодня, не завтра, и даже не через год. Но он будет лучше. Его ждёт неровное, полное проблем, но устойчивое развитие. И холодный, бездушный, но величественный город тому подтверждение. Просто необходимо немного терпения.

Просто немного посидеть на берегу реки.

И, пожалуй, Даркену стоило проявить это терпение. Выждать. Уделить внимание семье. Наладить отношения с отцом и сестрой. Научиться лучше разбираться в людях. Восстановить свои запасы высоконасыщенного праха. Найти новую жертву. Провести разведку получше.

Тихо, почти неслышимо, за спиной открылась дверь. С лёгким шуршанием она отъехала в сторону, позволяя ещё одному человеку присоединиться к обществу двух уважаемых некромагов.

— Слечна Глашек, — поспешил блеснуть хорошими манерами пан Фурман. — Прошу прощения, что мы начали без вас. Желаете, чтобы я предоставил промежуточное коммюнике?

Ответа не последовало. Смутное, едва различимое, отражение в окне позволяло уловить движение. Молчаливая попаданка неспешной поступью направилась к Даркену. Шаг был слегка неровным. Словно бы девушка была не уверена, как именно ей лучше подойти к задумчивой фигуре своего начальства.

Впрочем, долго сомнения не продлились. Всего через полминуты Броня уже стояла у окна, всего в полуметре от “номера один”.

— Я ведь уже говорила, что разделяю идеи гуманистического утилитаризма, пусть и в несколько переработанной форме?

Дарк слегка кивнул. Он не поворачивал головы, лишь скосил взгляд, чтобы видеть строгий, пусть и очерченный мягкими линиями, профиль девушки.

— Решение будет моральным тогда, и только тогда, когда результатом этого решения будет увеличение или сохранение счастья наибольшего числа людей в наибольшей мере. При этом я призываю не забывать, что все люди рождаются равными в своих достоинствах, и ни одно решение не может быть принято в ущерб чьим-либо правам.

Не всегда можно было с первого раза понять, куда клонит Глашек. Иронично, но чем больше она пыталась объяснить, тем больше хотелось сказать бессмертное “ничего не понимаю, но очень интересно”.