Оливия была измотана к тому времени, когда добралась домой в тот вечер, но она все продолжала чем-то заниматься. Если бы она остановилась на мгновение, ее мысли вернулись бы к Робби, и боль вернулась бы обратно.

Как у нее могут быть отношения с вампиром? Он никогда не сможет разделить с ней день. Или ужин. Он никогда не состарится. И что это будет значить для нее? Она будет продолжать стареть, пока не потеряет его? Неужели у нее никогда не будет детей? Неужели ее заманят в темный мир, и она станет одной из них? Она поморщилась. Любовь должна приносить человеку радость и жизнь, а не тьму и смерть.

Она смотрела новости, пока ела свой ужин из салата и мусаки. Ее вилка замерла на полпути ко рту, когда она узнала сцену на экране телевизора.

Вертолет пролетал над фермерскими домами в Небраске. Репортер утверждал, что десять человек умерли от нового смертельного штамма гриппа.

Общественность предупредили, чтобы она держалась подальше от этого места. Считалось, что это тот же самый штамм гриппа, который недавно стал причиной смертей восьми человек в Южной Дакоте.

Оливия отложила вилку. Недовольные оставляли за собой след из трупов в центре страны.

Она молилась, чтобы дети выжили.

Когда солнце зашло, она закрыла все жалюзи и задумалась, где же Робби. Может быть, он пробудился из мертвых? Неужели он проведет всю ночь в поисках Казимира и Недовольных? Она мыла посуду, когда зазвонил ее сотовый телефон. Она быстро вытерла руки. В глубине души она надеялась, что это Робби. Часть ее боялась, что так оно и будет.

— Алло? — Лив, включи новости, — сказал Джей Эл. — Поторопись.

Она подошла к телевизору.

— Если ты про Небраску, то я уже… — она ахнула.

На экране появилось изображение федеральной тюрьмы Ливенворт. Заголовок гласил: ПОБЕГ ВОСЬМИ ЗАКЛЮЧЕННЫХ.

— Ты видишь это? — спросил Джей Эл.

— Да, — она прибавила громкость.

Ведущий новостей сообщил о странном происшествии в Ливенворте. Восемь худших заключенных просто исчезли из своих тюремных камер. Охранники понятия не имели, как это произошло.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросил Джей Эл. — Что, если это была телепортация? Оливия опустилась на диванчик.

— Ты имеешь в виду, что Недовольные телепортировались и забрали их, — она на мгновение закрыла глаза. Робби сказал, что Казимиру нужно восстановить свою армию. И если он не сможет найти злых вампиров, то сделает их сам. Что может быть лучше места для поиска злых людей, чем федеральная тюрьма? Ведущий новостей продолжил свое репортаж.

— Новая информация. Теперь мы можем установить личности восьми сбежавших заключенных. Если вы увидите кого-нибудь из этих людей, немедленно сообщите властям. Не приближайтесь к ним. Они чрезвычайно опасны.

Он произносил имена, пока на экране мелькали тюремные фотографии.

— И последний заключенный — Отис Крамп.

Ее сердце упало.

— Вот дерьмо! — закричал Джей Эл. — Оливия, немедленно убирайся из квартиры. Иди прямо на работу. Я буду ждать тебя там.

Она застыла, глядя на фотографию Отиса на экране телевизора. Он был свободен. Не только свободен, но, если Казимир освободил его, он может скоро стать вампиром. Заявление Отиса о том, что им суждено быть вместе навсегда, приобрело новый зловещий смысл.

Он обязательно придет за ней. И если ему это удастся, она станет либо трупом… либо нежитью.

— Лив! — закричал Джей Эл по телефону. — Ты там? Она резко вышла из своего ошеломленного транса.

— Я здесь. Я уже ухожу. Скоро увидимся.

Она побежала в спальню, чтобы надеть носки и спортивную обувь. Затем она надела кобуру и пистолет поверх своих синих джинсов. Ее сердце бешено колотилось. Возможно, Отис уже едет к ней домой. Если он был жив, он мог бы сесть за руль.

Если он уже вампир, то может телепортироваться прямо в ее гостиную.

Она накинула куртку и сунула в карман еще одну обойму патронов. Как быстро можно стать вампиром? Она и понятия не имела. Могут ли ее пули убить вампира? Она надеялась, что ей не придется это выяснять.

Она бросилась в свою гостиную как раз в тот момент, когда внезапно появилась какая-то фигура.

она прижала руку к О, Боже, Робби! груди. — Ты напугал меня до смерти.

— Ты в смертельной опасности.

— Да, я знаю, — она поспешила пройти мимо него к подставке у входной двери. — Возможно, Отис Крамп уже едет сюда.

— Я пришел, чтобы забрать тебя в безопасное место.

— Нет уж, спасибо, — она взяла свою сумочку и ключи.

Робби подошел к ней.

— Ты должна позволить мне защитить тебя.

— Я так не думаю, — она открыла дверь и шагнула на крыльцо.

— Что ты делаешь? — его глаза расширились от шока. — Ты не можешь уйти сама по себе.

— Смотри, — она захлопнула дверь у него удивление приятно.

Когда она направилась к своей машине, ее шаг немного замедлился, когда он появился на стоянке.

Сегодня на нем не было килта. Его черные брюки- карго и черная футболка обтягивали мускулистое тело. Кожаные ремни на груди, вероятно, означали, что у него на спине клеймор. Он хмурился.

Черт возьми, он был очень хорош собой. И как бы сильно ее не раздражали его мужские замашки, она должна была признать, что в нем была грубая мужественность, которая заставляла ее плавиться.

Она заставила себя отвести взгляд и направилась к своей машине.

Он последовал за ней.

— Возможно, ты не понимаешь всей серьезности ситуации. Мы точно знаем, что Казимир и его приспешники помогли заключенным сбежать.

— Я уже поняла это, — она нажала на брелок, разблокировав свою машину.

— Тогда ты должна знать, что Недовольные могут прямо сейчас превращать заключенных в вампиров, включая того ублюдка, который одержим тобой.

— Я все понимаю, — она потянулась к дверной ручке.

Он прислонился к дверце машины, блокируя ее.

— Я могу отвести тебя в безопасное место, где до тебя не доберется ни один вампир.

— Включая тебя? Его челюсть дернулась.

— У тебя нет причин бояться меня. Я никогда не причиню тебе вреда.

— Скажи это моему разбитому сердцу, — пробормотала она.

Его глаза сверкнули ярко-зеленым.

— У тебя нет причин страдать. Мы могли бы быть вместе. Тебе нужно только принять меня таким, какой я есть.

— Я не могу сделать это прямо сейчас.

Пожалуйста, отойди, чтобы я могла уехать.

— Дерьмо, — пробормотал он и отступил назад. — Черт возьми, женщина. Если ты любишь меня, ты останешься верна мне. Ты никогда не ударишь мне в спину предательством.