И она была так благодарна, так впечатлена, так готова полностью влюбиться. Но что, если бы он манипулировал всем этим? — Это ты все устроил? Ты знал о пантере? — Я не знал, что Карлос собирался напугать тебя.

— Карлос? Робби поморщился.

— Карлос Пантерра. Он оборотень.

Она отшатнулась назад.

— Карлос был той самой…? — Пантерой, да.

— Он что, кот? — а ее босс был собакой. Она покачала головой. Может быть, ее сосед — золотая рыбка? — Он испугал меня до смерти. Зачем? — Он играл роль свахи. Он думал, что если я спасу тебя… — Что же? — ее гнев снова взорвался. — Мне никогда не грозила никакая опасность? Я думала, ты спасешь мне жизнь. Ты обманул меня! — Я действительно спас тебя. Ты замерзла до смерти.

Она отошла в сторону, сжав кулаки. Неужели все совсем не так, как она думала? Она резко повернулась к нему лицом.

— А что-нибудь из этого было настоящим? Можешь ли ты поклясться, что никогда не манипулировали моими мыслями и чувствами? — Никогда. Я бы не хотел, чтобы твоя любовь была фальшивой. Твои чувства были только твоими. И они всегда были настоящими.

На ее глазах выступили слезы.

— Что ты знаешь о моих чувствах? Я прошла через ад и обратно из-за своих чувств к тебе! В его глазах мелькнула боль.

Я тоже. Я люблю тебя, Оливия. Я всегда любил тебя.

Она прикрыла рот рукой, чтобы не разрыдаться. Черт бы его побрал! Она пошла прочь, направляясь к туалетному столику. Она увидела себя в зеркале, ее глаза блестели от слез, а рот искривился от боли.

Она резко остановилась. Робби там не было.

Она развернулась. Он был здесь. Она снова посмотрела в зеркало. У него не было никакого отражения. Он не был настоящим человеком.

Она согнулась пополам, когда боль пронзила ее живот. Она влюбилась в иллюзию. У нее никогда не будет настоящей жизни с Робби. Все ее мечты о будущем с ним исчезли.

— Оливия, милая, — он взял ее за плечи.

— Нет, — она отстранилась, слезы текли по ее лицу. — Я хотела, чтобы все было по-настоящему.

Я хотела любить тебя вечно.

— Ты можешь. Милая, мы с этим справимся.

Она рухнула на кровать и закрыла лицо.

Кровать сдвинулась, когда он сел рядом с ней.

— С нами все будет хорошо, Оливия.

Она фыркнула.

— Я больше не сержусь.

— Значит, ты меня приняла? Она покачала головой.

— Нет. Я… в трауре. Я потеряла то будущее, в котором, я думала, мы будем вместе.

Он тяжело вздохнул.

— Если бы я мог быть для тебя нормальным мужчиной, я бы так и сделал.

Она села и натянула липкую толстовку.

— Я не могу спать в этом. И я не взяла с собой сменную.

— Не проблема, — он исчез.

Она вздрогнула.

— Черт, — она оглядела комнату. Он действительно исчез.

И она действительно любила вампира. Как это вообще могло получиться? Через несколько минут он снова появился с чем-то зажатым в руке.

— Ты ходил в мою квартиру? — Да. Я принес тебе кое-что из одежды, — он протянул ей пакет.

Это была ночная рубашка, которую он быстро снял в ту ночь, когда лишил ее девственности. Ее глаза наполнились слезами. Что же ей теперь делать? Было слишком больно просто отвергать его. Ей нужно было узнать о нем побольше.

Она глубоко вздохнула.

— Расскажи мне все.

Он рассказал ей о своей работе, о том, как он и его друзья сражаются с злобными Недовольными.

Вампир по имени Казимир был их лидером, и именно он пытал Робби.

— Казимир убил людей на ферме? — спросила она.

— Да. Он и его приспешники.

— А сколько у него… приспешников? — Мы полагаем, что всего лишь горстка. Ему нужно восстановить свою армию. Он либо найдет еще больше вампиров, либо сделает их сам.

Она поморщилась.

— А почему он не превратил людей на ферме в вампиров? — Наверное, они были хорошими людьми.

Хорошие люди превращаются в хороших вампиров.

— Как… ты? Робби кивнул.

— Смерть не меняет природу человека.

Она на мгновение задумалась, а затем резко вдохнула.

— Дети! О боже, после всего, что случилось, я совсем забыла.

— Какие еще дети? — В этих фермерских домах были дети, и они исчезли.

Робби побледнел.

— Черт побери! Должно быть, их забрал Казимир.

— Зачем? Зачем ему понадобилось похищать невинных детей? — Они легче и с ними легче телепортироваться.

Они — легкий источник пищи.

Оливия в ужасе ахнула.

— Они что, легкая закуска? Робби встал.

— Мне надо идти.

Она тоже поднялась на ноги.

— Ты сможешь их найти? Мы сделаем все возможное, — он коснулся ее щеки.

Она отступила назад.

— Не надо. Пожалуйста. За одну ночь на меня обрушилось столько всего. Я не уверена, что справлюсь с этим.

Он искоса взглянул на нее.

— Ты справишься.

— Как ты можешь быть так уверен? — ее сердце было таким тяжелым, таким отягощенным болью.

— Потому что ты любишь меня.

Он исчез.

На следующий вечер Оливия занялась уборкой своей квартиры и стиркой. Она даже приготовила мусаку. Все, что угодно, лишь бы не зацикливаться на том факте, что это был вечер пятницы, вечер, когда она думала, что Робби собирается сделать ей предложение.

Теперь она знала. Он планировал сказать ей, что он вампир.

Ей надоело об этом слышать. В то утро, возвращаясь в Канзас-Сити, Джей Эл и Баркер бесконечно говорили о вампирах. Джей Л. считал, что их способности удивительны. Баркер был благодарен судьбе за то, что есть хорошие люди, способные бороться с плохими. Они потратили добрых тридцать минут, размышляя о том, что же теперь будут делать Недовольные, а потом еще тридцать минут гадали, как ЦРУ скроет случившееся.

К тому времени, как они добрались до офиса, Оливия уже готова была закричать. По крайней мере, вторая половина дня была потрачена на нечто другое. Они с Джей Эл беседовали с родственниками Жасмин. Одна из сестер Жасмин призналась, что видела ее два дня назад. Она утверждала, что не знает, где прячется Жасмин, но одолжила свою дебетовую карточку сестре.

После дополнительного расследования они узнали, что дебетовая карта использовалась в банкомате в канзасском Канзас-Сити. Они прочесали весь район, но так и не нашли ее.