— Он ведь не поклоняется дьяволу, правда? Оливия фыркнула.

— Нет. Он был воспитан в католической семье.

И он говорит, что хочет стать греко-православным.

— О, — аура подозрительности Хелен рассеялась. — Это хорошая новость.

— И мы все еще можем иметь детей.

— Что? — Хелен вспыхнула от радости. — Почему же ты сразу этого не сказала? Конечно, мы будем рады видеть твоего молодого человека в нашей семье.

Оливия облегченно вздохнула.

— Спасибо. То, что ты его приняла, будет очень много значить для Робби.

Хелен махнула рукой.

— Я всегда знала, что он именно тот мужчина, который тебе нужен.

— Я думала, что ты возлагаешь большие надежды на Спиро.

Хелен пожала плечами.

— Спиро побежал в прошлом месяце жениться, — она поморщилась. — На Димитрио.

Оливия рассмеялась.

— Я собираюсь встретиться с Робби на пляже после захода солнца. Я могу привести его сюда, если хочешь.

— Конечно! — Хелен поспешила к холодильнику. — А что бы он хотел съесть? — Он не ест, бабушка. Каждую ночь он выпивает синтетическую кровь из бутылки.

— Ты хочешь сказать, что тебе не придется готовить для него? — Хелен с улыбкой захлопнула дверцу холодильника. — Это идеально для тебя, дитя мое. Боюсь, ты никогда не была хорошим поваром.

Оливия обняла свою бабушку.

— Большое тебе спасибо за понимание. Я знала, что должна рассказать тебе правду о Робби.

— Конечно, — Хелен погрозила ей пальцем. — Я узнаю, если ты когда-нибудь солжешь мне.

— Мы должны держать это в секрете. Я знаю, что ты любишь сплетничать… — Я не сплетничаю, — фыркнула Хелен. — И я умею хранить секрет. А теперь иди к своему молодому человеку. И скажи ему, что я ожидаю, что вы поженитесь здесь, в моей церкви.

— Да, мэм, — Оливия покинула кухню и пересекла внутренний двор. Воспоминания мелькнули в ее голове. Здесь она впервые поговорила с Робби, здесь впервые начала влюбляться в него.

Она поспешила вниз по лестнице, а затем направилась по пляжу к Петре. Солнце стояло низко над горизонтом, окрашивая небо в розовые и золотые тона, а море вспыхивало золотыми искорками.

Впереди показалась вилла Драганести. Робби оставил сообщение на ее телефоне, что он прибудет незадолго до рассвета. Она весь день ждала, когда он проснется от своего смертельного сна. Она осталась на берегу и смотрела, как солнце исчезает за горизонтом. Это был прекрасный конец дня и прекрасное начало ее новой жизни.

— А ты точно не греческая богиня? — крикнул ей Робби.

Она повернулась и улыбнулась ему. Он стоял на скале, как обычно великолепный.

— Я не возражаю, чтобы мне поклонялись.

Он спрыгнул со скалы и аккуратно приземлился рядом с ней.

— Я скучал по тебе, — он откинул назад локон, который ветерок трепал по ее щеке.

— Прошло всего два дня с тех пор, как мы виделись в последний раз, — она обняла его за шею и поцеловала. — Я рассказала бабушке правду о тебе.

Он поморщился.

— И как она это восприняла? — Насколько я могу судить, будь ты хоть пришельцем из другой галактики, это не будет иметь значения, если у нас могут быть дети.

Он усмехнулся.

— Мне нравится твоя бабушка, — он сделал шаг назад. — Помнишь, ты задала мне три вопроса? — Да.

— Спроси их еще раз, — он взял ее руки в свои.

— Спроси их еще раз, и я отвечу.

Она улыбнулась.

— Чего же ты хочешь больше всего на свете? Он сжал ее руки.

— Я хочу тебя.

Ее сердце наполнилось радостью.

— А чего ты боишься больше всего на свете? — Потерять тебя.

— И если ты получишь то, что хочешь больше всего на свете, это сделает тебя лучше? — Да, так и будет, — он опустился на одно колено. — Ты выйдешь за меня замуж, Оливия? — Да! — она упала на колени и обняла его. — Да.

Он крепко прижал ее к себе.

— Я люблю тебя, Оливия.

Слезы наполнили ее глаза.

— Я тоже тебя люблю.

— Я посмотрела твою фамилию в словаре, и она означает спасение. Вот что ты сделала со мной, деваха. Ты спасла меня от жизни, наполненной ненавистью и местью. Теперь я свободен.

Она положила руки ему на лицо и пристально посмотрела в его блестящие зеленые глаза.

— Мы свободны вместе.