– Пропаданка, – с усмешкой повторил Хаук. – Из города пропала, из Эмтора пропала, так как тебя еще называть?

Я рассмеялась:

– Ты прав. Неожиданно только. У нас в фантастике есть слово «попаданец» – тот, кто попадает в параллельный мир, ну или в прошлое. А я, выходит, еще круче, – я пропаданка!

Отсмеявшись, парни все же потребовали от меня рассказа, но вышел он коротким, ведь за последние полгода у меня мало что изменилось, жаловаться на мелкие, в сущности, неурядицы я не хотела, а о нападении они сами не хотели спрашивать: для этого еще будет время, да и Лаки наверняка рассказал им основное.

Наконец я не выдержала:

– Я уже устала говорить, а вот послушать, как дела у вас, очень хочу!

Они переглянулись, и Хаук, которого даже Тихон признавал старшим в компании, кивнул:

– Хорошо, только это долго. Сейчас позавтракаем, а потом уже о серьезных вещах поговорим.

Он был прав: время как раз подходило к второму завтраку, и вскоре в комнате появилась веселая Назиля:

– А ну, братцы-кролики, накрывайте-ка на стол! Я, что ли, за вами ухаживать буду? Это вы за своей подругой ухаживать должны.

Через несколько минут был накрыт чайный стол с пирожными, на которые я смотрела с тоской: ведь опять их каждый день есть придется, – и мы переключились на нейтральные темы, чтобы не перебивать друг другу аппетит и не портить настроение. И только после того, как убрали посуду, Хаук заговорил очень серьезным тоном:

– Твои новости мы узнали, теперь слушай наши.

Рассказ ребят растянулся на два дня, а если считать все подробности и уточнения – вообще на неделю.

* * *

Вся эта история на самом деле началась задолго до моего появления в лаборатории Михаила Петровича. Любое влияющее на судьбы людей научное изобретение привлекает к себе внимание шарлатанов, самоучек и просто сумасшедших, а уж такое, как сдвиг пространства, причем вроде бы совсем легко выполнимый! По всему миру прокатилась волна создания всяких агрегатов – от «настоящих копий первого прибора» до «надежнейшей защиты от исконников», сделанные в лучшем случае безобидными чудаками, а в худшем – теми же исконниками, пытавшимися нажиться на всеобщей панике. С тех пор контора и ее аналоги в других странах внимательно следят за изобретателями-любителями, а люди обязаны сообщать о непонятных приборах, как у нас – о потенциальных бомбах.

Так вот, примерно за год до описанных мной событий аппаратура нашего филиала стала фиксировать необычные «шумы» фона пространства. Они не походили на издаваемые установками исконников помехи и были почти незаметны, но все же выделялись на графиках, вызвав интерес ученых. Во все научные учреждения города послали официальные запросы: не занялся ли кто из сотрудников экспериментами с пространством? Параллельно с явными поисками наши провели и скрытый мониторинг, но ничего не выяснили.

Все стало понятно, когда дежурный научного отдела принял мой звонок, причем просматривая в тот момент данные по новому, очень сильному всплеску «шумов».

Первые дни меня держали под замком не только для проверки и из-за карантина, но и для того, чтобы, что называется, «замести следы», скрыв появление новой параллельщицы не во время нападения исконников. Нашим это во многом удалось: большинство людей из отдела быстрого реагирования и в обслуживании даже не подозревали, кто я такая. Все подробности знали лишь некоторые люди из Москвы и ребята из команды Хаука, которым и поручили охранять меня. Услышав это, я взглянула на обоих, и Поп смущенно объяснил: «Мы на самом деле приняли тебя в команду и поступили бы так и без приказов». Я понимающе кивнула, перестав думать об этом: ребята-то на самом деле мне верили, а не просто таскали с собой, как «чемодан без ручки». Поиски же Михаила Петровича координировали именно люди из Москвы, опасаясь, что похитившие его люди смогут воспользоваться разработками ученого. Наш филиал попал под подозрение, хотя еще не очень сильное.

– Курировал все один полковник, – объяснял Поп. – Официально он из контрразведки, но работает… работал именно над касающимися исконников вопросами. Он даже приезжал к нам, как раз в те дни, когда мы на речку ездили.

– Значит, вы это специально? – Я снова удивилась, теперь уже несколько неприятно.

– Нет, – успокаивающе улыбнулся Хаук: он всегда отлично чувствовал мое настроение, да и настроение других людей, потому и был признанным руководителем не только по должности. – Вернее да, специально, но именно для того, чтобы ты не попалась ему на глаза – он о тебе тогда не знал. Петр Анатольевич умудрился тебя на работу под липовыми документами устроить: боялся, что на самом деле в Москву заберут и запрут где-нибудь. А когда узнал о приезде проверяющего, попросил нас помочь. Да мы и сами хотели тебя из «книжного царства» вытянуть, ты в нем совсем завязла. А тут причина тем более серьезная.

В общем, в тот раз представитель из Москвы уехал, ничего толком не выяснив, только недовольный начальством Михаила Петровича: они обязаны были сообщать о его экспериментах. Начальство отговаривалось тем, что ничего о делах ученого не знало.

Потом произошло нападение на город, спланированное как раз с использованием наработок Михаила Петровича: установки были собраны нестандартно, сохранив пусть и измененный конечными разработчиками, но довольно характерный «почерк». И тут – я уже об этом писала – возникла ситуация «убийства в замке», усугубленная тем, что контора одновременно находилась под подозрением и должна была вести следствие. А тут еще всплыла моя работа в филиале и участие в отключении установки. Так что следствие велось параллельно: нашу контору вполне официально пытались обойти следователи отдела по особо тяжким преступлениям, консультируясь с учеными обоих городских институтов и игнорируя тот факт, что они тоже под подозрением.

– Но Андрей Иванович не только за мародерами бегать умеет, он в свое время отличным следователем был, – улыбнулся Поп. – Да и у Мары опыт огромный, еще с Урала.

– Не прибедняйся, – перебил друга физик. – Вы с ребятами тоже много чего сделали, ноги стоптали, выясняя все.

– Не только мы, – поправил парень. – Лот своих друзей подключил, шоферское братство со счетов сбрасывать не стоит. Тетя Маша через поварих и официанток кое-что узнала. Тогда все мы в неофициальных дознавателей переквалифицировались – все слухи собирали, даже подружки Фо и Кью помогали. И выяснили много интересного. Потом уже все это перепроверялось другими людьми, но мы сработали хорошо. Установки собирали люди с улицы: нескольких инженеров наняли в соседних городах, официально – для сборки экспериментальной модели трида, у них даже договоры на руках имелись. Они из города-то уехали до заварушки, но описания их мы у работавших в здании швей смогли взять и информацию кому надо направили, так что взяли их, всех семерых. Ну а охрана…

– Лаки говорил, что они по малолетке в свое время сидели, – вспомнила я.

– Да? Значит, это еще до твоего исчезновения было? Верно, до. Так вот, сидели-то они по малолетке, а вот профессии на зоне получили очень неплохие. И эти знания пригодились. Был среди них электрик, который как раз нанялся на работу в дом быта, так что смог все провернуть без лишних вопросов.