Вперемешку с тяжелыми мыслями о том, куда заведут нас с Димой эти чувства, я всё же признавала, что счастлива. До дрожи. Как никогда.

И это состояние не покидало меня большую часть дня.

Поэтому, наведавшись в один из немногочисленных гипермаркетов в городе, где числились редкие продукты, которых не было в других местах, я улыбалась уголками губ. В меру. Чтобы и сумасшедшей не прослыть, и миру явить степень безобразно стойкого наслаждения своим существованием. Улыбалась, катая тележку меж рядов. Улыбалась, читая информацию на нужных упаковках. Улыбалась, завидев милых карапузов. Улыбалась даже в тот момент, когда заметила Яну.

Первым порывом было подойти и поздороваться. Ведь меня не покидало неприятно колющее чувство вины перед ней. Пусть Дима и уверял, что не я виновница разлада в их семье, не могла до конца успокоиться.

Когда девушка развернулась, улыбка застыла. Медленно сползла. Исчезла.

Яна была беременна. Глубоко беременна. Где-то на месяце шестом. Я не видела её после зимнего обследования Мии. И по подсчетам получалось, что уже тогда пока еще жена Димы носила их ребенка.

А он утверждал, что не прикасался к ней… Ни к кому…

Резко свернула в другую сторону и с неимоверным шумом в ушах, будто потеряла связь с действительностью и настроилась на другую волну, прошла к кассам. Хоть убей, не вспомню, как расплатилась, как доехала домой и оказалась сидящей на полу в гостиной. Одна светлая мысль – хорошо, что дети у тети Маши, и я успею успокоиться к возвращению Мии.

Есть такое понятие как сухие рыдания. Так вот, меня знобило, губы и подбородок дрожали, глаза жгло. Но слёз не было. Будто горечь пустили по венам, она ползла по ним, ещё не достигнув нужной точки, где мне снесет тормоза. И потом уже, не знаю, какой будет реакция.

А я ведь, было, поверила в чудо.

Но, кажется, мой лимит до этого уже был исчерпан…

Глава 28

Ненавижу перекраивать планы. Учитывая, что терпение – не мой конек, перестройка даётся очень тяжело. У меня были определенные замыслы, хотелось сделать всё красиво. Так, как Аля этого заслуживает. Но она упряма. И когда я думаю о корнях этого упрямства, меня начинает колотить. Непроизвольно сжимаю зубы. Дурак. И с чего только взял, что за месяц-полтора девушка, которой ты причинил столько зла, диаметрально поменяет своё мнение о тебе? Согласится на маленькое путешествие? Доверится?..

Сосредотачиваюсь на стандартной проверке техники перед рейсом. Осматриваем фюзеляж, стойки шасси. Привычно кидаю взгляд на силовые установки, благоговея перед исходящей от них мощью. Отправляемся в кабину, где включаем генераторы. Неосторожно с размаху бьюсь о косяк при входе, цепляясь лычком на погоне. Тот слегка деформируется, и это не укрывается от Андреева, нашего второго пилота. Всё же, какой мы народ суеверный. Парень запускает систему электроснабжения, перепроверяет. Спустя час в полёте, когда я ловлю на себе очередной настороженный взор, раздражение душит особенно остро. И выплескивается в убийственный припечатывающий взгляд, после которого тот заметно «успокаивается».

Ничего экстраординарного. Взлёт в ручном режиме, настройка автопилота. Затем фиксация радиомаяка примерно каждые полчаса. Связь с диспетчером для обозначения эшелона. Посадка.

Андреев чуть ли не перекрещивается на выходе. Мне остается только закатить глаза. Ещё мужиком зовется.

Погода в Москве по-настоящему летняя. Забираю машину с парковки и неспешно качу по ночным улицам. Мне даже дышать легче становится. Привязанность к столице появилась после первого визита в ранней юности. Я был поражен тем, как она отличается от моего родного города. И как-то сразу почувствовал тягу, усилившуюся позже. Не только потому, что здесь больше возможностей. Да и не скажу, что краше Питера, в котором провел студенческие годы. Это просто сродни нахождению родственной души. Не будет она самой-самой. Но будет твоей. Чем-то сокровенным и бесконечно дорогим. Тем, что не захочется терять никогда. Москва разная, и каждая из её ипостасей необъяснимым образом вписывалась в моё настроение. Не наоборот.

Яна не понимала. Родители тоже. Соня…хотела понять, но не успела. Поймет ли Аля?.. Я надеялся. Делал ставку на её уникальность. Она ни на кого не похожа. Изумляет постоянно.

Телефон как-то сам по себе оказывается в руках на светофоре. Листаю галерею и увеличиваю моё любимое фото. Вглядываюсь в её темные глаза, наполненные необычайным умом. Притягивающие излучаемым светом. Нокаутирующие насыщенностью и восточной красотой.

Оказывается, чтобы втрескаться по полной, не обязательно целиться в надуманный идеал. Человека можно полюбить за смех, за поставленную речь и даже за разворот плеч. Каждый находит что-то, что цепляет его в другом.

И я нашел. Её всю. Каждый миллиметр цепляет. И Алю никак не подогнать под мои прежние запросы. Разве что ноги – это реально загляденье и для прошлого Димы. А сейчас Дима другой. Ему нравится необычное сочетание черт этой девушки. Даже нос с горбинкой нравится, который слегка крупнее, чем привык видеть на своих любовницах. Дима пропал. Дима по-настоящему любит.

Дома сразу же вырубаюсь. После добротного сна первым делом звоню Алине. Но она не берет трубку. Не читает отправленные сообщения, хотя и светится онлайн. Это настораживает. И так до самого вечера. А за весь день я успеваю изрядно накрутить себя. Когда, наконец, вызов принимают, облегченно вздыхаю. Но на экране появляется личико дочери, что тоже непривычно. Аля всегда отвечала сама…

– Солнышко, а где мама?.. – интересуюсь осторожно после содержательной беседы.

– Кушать готовит!

– Отнесешь ей телефон?..

Мия бежит по коридору, и я смеюсь над тем, как разлетаются её волосы. Через несколько секунд камера наводится на профиль задумчивой Алины, и она не сразу замечает этот факт.

– Привет.

Неприятно удивляюсь, когда девушка вздрагивает и растерянно оборачивается на мой голос. И кивает. Бл*дь! Скупо кивает! Мне!

– Что случилось?

– Ничего.

– Ты игнорировала меня целый день. И – ничего? Серьезно?

– Работы много. Не успевала…

– А сейчас? С чего это сразу ответила Мия?

С каждым новым вопросом тон мой становится суше и требовательнее. Я же вижу, что она сама не своя. Закрадываются какие-то тревожные и неуместные мысли. Пытаюсь взять себя в руки и спросить как можно нейтральнее:

– Тебя…никто не пытался обидеть?

– Нет. Дим, извини, мне надо приготовить ужин, Мия голодная…

Морщусь обескураженно и абсолютно непонимающе. Когда это было причиной для прерывания разговора?..

– Перезвонишь мне потом тогда?

Она лишь кивает. И я отключаюсь.

Но…долгожданный звонок так и не поступает. Ситуация повторяется и на следующий день. Что сводит меня с ума. И на следующий. На третий,