— Про такое еще и пишут? — опешила я.

— Достаточно много и разнообразно, — заверил Ив. — Например, один претец еще тысячу лет назад сочинил огромный труд «Наставление молодым женам и мужам», а в постельных утехах наши восточные соседи всегда знали толк. В личной кесаревой библиотеке есть экземпляр с прекрасными иллюстрациями, тебе непременно надо на это взглянуть. У меня тоже такой был когда-то.

— Спасибо, воздержусь, — пробормотала я смущенно, хотя любопытство всерьез грызло: что можно понаписать об этом такого, чтобы получился «огромный труд»?

— Напрасно, — расхохотался мужчина. — Впрочем, сегодня мы точно не будем на это отвлекаться.

Весь день мы просто гуляли, и это было… прекрасно. Ив не замыкался, не хмурился, не мрачнел вдруг по непонятной причине, а был именно таким, каким понравился мне с самого начала, еще с той скачки по облакам. Или, вернее, еще легче и легкомысленней, и мне порой было очень сложно поверить, что это тот же самый мужчина. Он дурачился как мальчишка; например, когда мы добрались до моря, бесцеремонно сбросил меня в воду прямо в тунике. Ив был сейчас шальной, как будто пьяный. И хоть иногда действительно перегибал палку, я молча терпела, потому что точно знала — чувствовала — причину такого поведения.

Его захлестывали, буквально переполняли эмоции и волной выплескивались наружу. Мужчина алчно, почти задыхаясь, пил впечатления, ощущения, чувства, как умиравший от жажды странник в пустыне, вдруг выйдя к озеру, жадно, захлебываясь, глотает воду.

Ив пользовался любой возможностью, чтобы смутить, рассмешить или даже рассердить меня, и мои чувства пьянили его еще больше. Он казался сейчас не намного менее безумным, чем раньше, просто проявлялось это иначе.

А еще мы целовались, и против этого я уж точно не возражала. Поцелуи были разными, то долгими и нежными, от которых сердце наполнялось теплом, то страстными и откровенными, от которых волны жара собирались внизу живота. Мне то и дело казалось, что Ив не утерпит и не дождется обещанного «вечером» — я от его прикосновений теряла голову почти сразу и была согласна на все, — но мужчина раз за разом переступал через себя.

Самый пик дневного жара мы переждали у моря, в тени скал. Здесь царила приятная прохлада, небольшой пресный водопад давал возможность смыть с кожи морскую соль, и место казалось просто идеальным. И как я ни смущалась, как ни сопротивлялась, но Ив все же вытряхнул меня из туники (для чего, собственно, и макнул в воду прямо в одежде), и дальше мы купались нагишом.

Когда мужчина поймал меня на мелководье и вновь принялся целовать, я не выдержала. Сама обхватила его ногами за талию, без малейшего стыда прижималась к его телу, отвечала на ласки исступленно и жадно и, когда мужчина попытался отстраниться, не пожелала его отпускать.

— Кто-то, кажется, утверждал, что не хочет? — насмешливо, но с какой-то непонятной обреченностью в голосе заметил Ив, крепко прижимая меня к себе и не двигаясь.

Я целовала его лицо, шею, плечи, гладила грудь и обнимавшие меня руки и совершенно не собиралась останавливаться. А мужчина, похоже, просто не хотел применять силу и все еще надеялся договориться миром. Но распаленное им же желание оказалось слишком сильным.

— Понятия не имею, кто бы это мог быть, — пробормотала я, вновь потерлась животом о его живот, промежностью ощущая степень возбуждения мужчины.

Отчаянно хотелось, чтобы он прекратил уже эту странную игру. Напряжение стало почти нестерпимым, и я точно знала, кто и как может меня от него избавить.

Ив крепко, до боли стиснул меня, со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы и, ни слова больше не говоря, широким шагом двинулся на берег, где на песке была разложена его туника. Я без возражений позволила уложить себя на светлое полотнище.

Но этот упрямец все равно поступил по-своему: сделал не то, чего я ожидала, но дал мне то, чего я хотела. Сначала он целовал мою шею, грудь, потом спустился к животу. Его разметавшиеся волосы щекотали кожу, добавляя остроты ощущениям. Когда мужчина двинулся дальше вниз, и я поняла, что он собирается сделать, от неожиданности встревоженно окликнула его по имени, даже дернулась, пытаясь отстраниться. Но Ив без труда удержал меня за бедра, а потом весь мой мир сосредоточился в ощущениях, которые дарили его пальцы, язык и губы.

Я комкала в руках полотно туники, на которой лежала, выгибалась навстречу прикосновениям и в голос стонала, совсем ни о чем не думая.

Мысли появились уже позже, когда я лежала на боку, уткнувшись лицом в грудь мужчины и крепко к нему прижимаясь. Несмотря на жару, мне отчего-то было зябко, и близость его горячего тела, уютные объятья оказались прекрасным спасением от этого ощущения.

— Об этом тоже пишут в книжках? — хрипло, полусонно спросила я.

Ив беззвучно засмеялся, приподнялся на локте, опрокидывая меня на спину. Разглядывал он меня с каким-то невероятно довольным и хитрым выражением лица.

— И об этом тоже.

— Почему ты так на меня смотришь? — спросила я с легкой настороженностью.

— Я любуюсь и раздумываю, сейчас рассказать тебе одну плохую новость или немного подождать.

— Дразнишься? — пробормотала лениво и совсем не обиженно. Я чувствовала себя донельзя умиротворенной и, кажется, счастливой. И совсем не верила, что Ив действительно может сказать какую-нибудь гадость, да еще с таким хитрым выражением лица.

— Немного. Я сейчас понимаю, что, похоже, вылечился не до конца.

— В каком смысле? — встревожилась я. Нега мигом ушла, оставив настороженность и даже опасение.

— Мое отношение к тебе, которое Хала назвал одержимостью, не думает проходить и только прогрессирует. Пустая Клетка прав, для твоей же безопасности лучше было бы отослать тебя на другой конец мира и сделать вид, что мы не знакомы. Но я не отпущу тебя не только на другой конец мира, мне даже другой дворец кажется слишком далеким. Если до сих пор мне было достаточно вечеров, твоего голоса и Искры, то теперь нужны и ночи, и… в общем-то, тоже голос, — он проказливо ухмыльнулся. — Ты, оказывается, громкая.

— Я и сама не хочу никуда уезжать, — честно ответила ему, смущенно отводя взгляд. А потом рассердилась на себя — ну в самом деле, сколько можно краснеть! — и для собственного успокоения потянулась к Иву. Коснулась губами впадины между ключицами, провела кончиком языка по коже, имевшей сейчас вкус морской соли…

А в следующее мгновение Ив перехватил инициативу, опять опрокинул меня на спину, наградил коротким жадным поцелуем — и резко отстранился.

— Извини, но мое терпение все же не безгранично, — рассмеялся он. — Если продолжим в том же духе, то отсюда мы уйдем очень нескоро.

— Это плохо? — чуть нахмурилась я.

— Во-первых, песок — не самая удобная и далеко не самая приятная постель. А во-вторых… не знаю, как это объяснить. Я никак не могу поверить, что все это по-настоящему. Что как бы ни было желание сильно и даже мучительно, можно сказать себе «нет» и остановиться. Да, ощущение неудовлетворенности — штука неприятная и даже порой болезненная, но ради чувства полного контроля над своими поступками можно немного потерпеть. Хочется потерпеть, чтобы насладиться этим в полной мере. Одевайся, а я еще искупаюсь. Говорят, холодная вода от этого помогает, — весело сообщил он и действительно пошел к линии прибоя.