случае разговорил бы. Ну, да не об этом речь). Так вот, пока он помощник охотника, загонщик и егерь в одном лице – это хорошо, польза от этого есть. А после того, как добыча будет у моих ног, как он себя поведёт? Его просчитать сложно, старая школа, тот ещё стратег и комбинатор. Вот и думай, Шеф, оглядывайся и соображай быстрее, как себя обезопасить и добычу унести.

Не дал мне Макаров долго заниматься самоедством, уже к полуночи всех посадил в сёдла и машины, и двинулись к месту, которое я указал: судя по всему, банда расположилась там на ночлег. Ехать было не далеко, вёрст десять, не больше. Там наши силы были разделены следующим образом: эскадрон направился на север, вдоль реки Зай – где-то недалеко от Соколки и должна была находиться банда Туманова. Задача эскадрону была поставлена следующая: отрезать бандитам иные пути, кроме продвижения на юг, вдоль реки к железной дороге. Гнать, наседать, навязывать бой, но в него не вступать. Два автомобиля со стрелками были рассредоточены по обеим берегам реки, стрелкам было предписано блокировать возможные пути отхода банды, помимо намеченного ей маршрута, отсекать огнём в нужном направлении, и выставить заслон при угрозе её прорыва за железную дорогу. Железнодорожный состав был размещён в месте наиболее вероятного появления банды у железной дороги, юго-западнее Новой Александровки, с задачей стоять под парами и вести наблюдение. При появлении на путях конных или пеших бандитов начинать движение, с тем расчётом, чтобы те смогли догнать и погрузиться на пустые платформы, после чего набрать ход и не снижая скорости двигаться в сторону Ютазов. На подъезде к станции быть готовым к экстренному торможению. Машиниста и его помощника успокоили, заверив, что стрелять в них никто не станет, пока состав двигается. А когда остановится, всем будет уже не до них, могут спрятаться на это время в полупустом тендере. Чоновцы должны были действовать вот как: одно отделение блокировало железную дорогу на Бугульму, и при начале движения состава преследовало его, держась на расстоянии действенного ружейного огня. Далее они подключались к основным силам отряда, которые располагались в засаде на тупиковой ветке ближайшего разъезда, перед самой станцией. Им и предстояло взять бандитов в огневые клещи, когда туда прибудет состав. Бронеплатформа должна была вступить в игру именно в этот момент, поддержав чоновцев пулемётами и при необходимости артогнём. На ней собирался разместиться сам Макаров, со мной и спецами, как штаб всей операции.

Итак, задолго до рассвета вся эта армия выдвинулась на исходные позиции. Эскадрон сумел незаметно занять рубежи западнее и севернее расположившейся на отдых банды, а проведённая разведка выявила бдительно несущий службу караул, и наметила сектора обстрела, на которые и были выставлены два пулемёта. Сигналом к началу операции должен быть послужить удар колокола, с церкви ближайшего села. Стрелковый взвод был рассредоточен на наиболее вероятных местах прорыва банды к Бугульме и на восток, чоновцы также были в полной готовности. Отправив всех по местам, Макаров с комфортом разместился в командирском отсеке бронеплатформы и ждал начала операции, которое должна была стартовать с рассветом. Но я не дал ему расслабиться, и потребовал объяснить, за каким чёртом мне понадобилось искать динамит и шрапнельные заряды для трёхдюймовок – перед наступлением всё это пришлось выбивать с боем. В отсеке были только он, я и спецы, и тут Макаров, выдержав паузу, выдал изюминку всего замысла. Вот вы догадались, куда собирался пристроить три пуда взрывчатки Макаров? Я тоже был в неведении, и тем сильнее был впечатлён его оперативным талантом. Оказалось, что динамит был предназначен для минирования… пещеры, из которой я достал самого Макарова! Чёрт возьми, как я мог про неё забыть? А вот Макаров ни секунды не сомневался в том, что Туманов сумеет сойти с состава на ходу, и двинется в сторону Каракашлов, к той самой пещере, из которой он смог выбраться, и в которой, по его убеждению, покоился теперь Макаров. Доводы последнего были убедительны: Туманов однозначно доберётся до машиниста с помощником, выбьет из них всё, что тем известно о наших планах, и узнает, что впереди засада. И поймёт, что от превосходящих и непрерывно наседающих сил преследователей можно будет спастись исключительно в сжатом и ограниченном для манёвра пространстве пещеры, до которой окажется рукой подать, и о которой, как он убеждён, никто не знает. Плюс ко всему, там имеется вода и какой-никакой путь отхода, с шансом выбраться наружу ещё где-нибудь, в пока не известном нам месте. Так вот, динамит и был предназначен для минирования входа пещеры, где нам, всем пятерым, и предстояло организовать последнюю и самую главную засаду. Брать Туманова живым – это почётный бонус, предназначенный исключительно для нас, посторонним там делать было нечего, они его и видеть не должны будут, перетопчутся в обеспечении. Хм, верное суждение, но вот лично меня оно насторожило, ну вы поняли почему…

Мы немного поспорили над предложением Бочарова организовать засаду на Туманова в кабине паровоза, а Дымов даже вызвался в одиночку заменить помощника машиниста и взять Туманова лично. Макаров возразил по пунктам: во-первых, дробить свои силы нам не следует, каждый человек на счету; во-вторых, когда Туманов в рейде или на задании, он мобилизован ментально и физически, справиться с ним задача непосильная и десятерым; в-третьих, взять его проще всего при контузии, например от взрыва, и взрыв должен быть неожиданным и точно рассчитанным. В целом, Макаров был удивлён тем, что Туманов всё ещё возится с этими бандитствующими мужиками и вытаскивает их из почти безнадёжных ситуаций – в одиночку он давно бы уже ушёл от нас, как бы мы его не ловили. Я же этому был вовсе не удивлён, но не стал делиться своими мыслями, придержу-ка пожалуй их при себе. Рассвет ознаменовался далёким перестуком пулемётных очередей на западе, там, где находилась банда.

– Пора! – сказал Макаров и пошёл выводить из прицепленного к бронеплатформы «столыпина» лошадей.

За ним двинулись Дымов и Кряжев. Перед этим решили разделиться, и в помощь Макарову, который выдвигался к пещере для минирования (оказалось, он по военной специальности ещё и сапёр), должны были пойти двое спецов, а я и ещё один спец оставались на броне, для корректировки артиллеристов, если понадобится, и для общего контроля за обстановкой. Когда трое всадников, с притороченным к сёдлам запасом динамита, скрылись из виду, я снова вернулся к своим подозрениям. Ставя задачу спецам самим определиться, кто с кем пойдёт, я рассчитывал понять, кто из