— Эльдар Альбертович?

— Али?

— Я все сделал.

Щуплый убийца навсегда исчез в подмосковном лесу, вместе с ним пропали пистолет и другие улики из квартиры Крылова. Дело закончено.

— Все чисто?

— Да.

— Отлично.

— Возвращайся в казино.

Эльдар отключил телефон, потянулся, даже улыбнулся, предвкушая сон, и вновь собрался, увидев приоткрывшего дверь Даньшина.

— Володя, после.

— Это важно, Эльдар Альбертович.

— Действительно важно?

Даньшин вошел в кабинет, остановился, теребя в руке коробочку с DVD-диском.

— Мне, право, неприятно, Эльдар Альбертович, и я долго думал, стоит ли говорить об этом сейчас…

— Володя, не нужно вступлений. Говори как есть. — Ахметов зевнул. — Что ты раскопал?

— Вы знаете, что в квартире Крылова полно видеокамер?

— Конечно, знаю, — улыбнулся Эльдар.

Когда-то Никита показывал другу несколько любопытных записей. Настолько любопытных, что Ахметов даже подумал оснастить видеокамерами свой дом. Знал о них и Даньшин: начальник службы безопасности периодически проверял квартиры хозяев на предмет подслушивающих устройств.

— Я решил посмотреть, не осталось ли записи убийства.

— Правильно, — кивнул Эльдар. — Ты молодец, я об этом не подумал.

— И вот что нашел.

Даньшин отдал Ахметову диск.

— Что-то важное?

— Посмотрите сами.

Эльдару не понравился тон начальника охраны. Очень не понравился. Ахметов молча вернулся к столу, вставил диск в компьютер и запустил просмотр. Спальня Никиты, постель в полном беспорядке: одеяло съехало на пол, подушки разбросаны, простыня сбилась — ложе бурной любви. На кровати двое. Никита и Анна. АННА! Черные волосы распущены, скользят по плечам, падают на лицо, на глаза… Рот приоткрыт. Она стонет, кричит. Она целует Никиту и снова стонет. Она потная и усталая. Она не отпускает Никиту, оставляет его лежать на ее бедрах. Снова целует. Ей хорошо.

Лицо Ахметова окаменело.

— Запись сделана два дня назад.

— Я вижу, — негромко сказал Эльдар.

И, только сейчас осознав, что Даньшин не сводит глаз с монитора, выключил запись и монитор. Надавил на кнопку машинально. Некоторое время смотрел на почерневший экран. Не видел своего отражения. Видел лишь мертвую черноту. На экране. Перед глазами. В душе.

Сейчас его не смогла бы свалить даже лошадиная доза снотворного.

— Мне очень жаль, — пробормотал начальник охраны.

— Мне тоже, — в тон ему ответил Эльдар.

— Я могу идти?

Вместо ответа Ахметов закурил сигарету, откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на Даньшина. Прищурился. Выпустил дым. Галстук Эльдар снял, воротник рубашки расстегнул, но дышать все равно было трудно. Что-то давило на горло. Или комок подступил. Ахметову нечасто приходилось переживать подобные моменты, и он не очень хорошо понимал, что ему мешает.

Но он справился. Затянулся глубоко, очень глубоко, прожег дымом дорогу, сглотнул и понял, что может нормально говорить.

— Я могу идти?

— Послушай, Володя, ты хороший человек. Верный.

Даньшин настороженно посмотрел в черные глаза Эльдара. Он не понимал, куда клонит Ахметов.

— Э-э…

— Ты умный.

— При чем здесь…

— Ты прекрасно знаешь о наших проблемах. Ты прекрасно знаешь, что сейчас мы с Никитой должны стоять плечом к плечу. Просто ради того, чтобы выжить. Ты ведь знаешь это, так?

— Знаю, — против воли кивнул Даньшин, завороженный холодным пламенем черных глаз Ахметова.

— Вот и ответь, Володя, зачем ты мне эту запись показал СЕЙЧАС?

* * *

Книжный магазин Генбека Хамзи.

Москва, улица Арбат,

6 ноября, суббота, 10.46

Звонок Сантьяги испортил настроение Анне, но от Крылова девушка уехала не потому, что потеряла интерес к приятному времяпрепровождению, наоборот, она всегда считала, что хороший секс — лучший способ развеяться. Анна уехала из предосторожности. А если говорить откровенно: потому что запаниковала. Пусть комиссар именно ей велел присмотреться к Крылову — неважно, два источника информации лучше, чем один, и разведчики Сантьяги могли оказаться в квартире в любой момент. И найти ее возле Колоды Судьбы.

Некоторое время назад Анне довелось провести четверть часа в одной из подвальных комнат Цитадели. Пятнадцать минут. В одиночестве. Сантьяга даже не стал гасить лампы.

Меньше всего на свете Анна хотела повторения этого опыта.

Только потом, оказавшись у себя дома и окончательно успокоившись, девушка поняла, что поступила глупо, что она уже повязана, что к ней все равно будут вопросы, и лучше было бы как раз остаться у Крылова, чтобы выгнать возможных разведчиков. Но менять что-либо не стала. Вдохнула полграна «пыльцы Морфея»[10]— без препарата Анна не сомкнула бы глаз, — благополучно проспала до утра и сразу же направилась к Генбеку. Требовалось скорректировать планы.

И первая реакция старика девушку не обрадовала.

— Не думал, что мы попадемся так быстро, — кисло произнес Хамзи.

— Мы еще не попались.

— Но мы уже под подозрением. — Генбек почесал кончик носа. — Что будем делать?

— Я надеялась, вы мне подскажете, — растерялась Анна. — То есть… что мы вместе решим…

— Я шас, а не наемник, — напомнил старик. — Я не знаю, как выбираться из подобных ситуаций.

— Зато у вас большой жизненный опыт.

С этим заявлением Хамзи спорить не стал. Он пожевал губами, побродил между стеллажами, пробубнил себе под нос нечто неразборчивое и предложил:

— Давайте расскажем все Сантьяге? Хуже от этого не будет, зато пользы целый вагон.

— Какой пользы?

— Он нам выплатит премию.

— А как же моя игра? — после паузы спросила девушка.

— Придется отказаться, — развел руками Генбек.

— Я не хочу.

— Глупо.

— Я знаю.

Хамзи помолчал, после чего уточнил: