и Форбия – о них я вспоминала тепло, хотя и с грустью. Вериан – у него была своя правда, свои интересы, ради которых он легко пожертвовал и жизнью невиновного человека, и даже черной книгой, дающей неограниченные возможности в плане получения информации. Впрочем… книга как раз могла быть для него опасной – потому что говорила правду.

Но это меня не удивляло. А вот Йангир – да, это было больно. Человек как мог боролся с совестью – и в третьем раунде все же положил ее на обе лопатки. Ну да, рассказал обо всем Гранмиру, но книгу все-таки сжег. Что ж, наверняка его карьера после этого пошла в гору. Возможно, когда-нибудь и сам станет новым главой тайной службы.

О них думать не хотелось, но прогнать мысли о Гранмире я так и не смогла. Постепенно это превратилось в какое-то наваждение. И вот однажды вечером в ванной я словно почувствовала чей-то взгляд. Как будто кто-то смотрел на меня из зеркальной глубины. Кто-то? Гранмир?!

Я подумала, что потихоньку схожу с ума. Позвала его и, разумеется, не получила никакого ответа. Только шум бегущей из крана воды. Только мое отражение – и моя ванная за спиной.

Следующим вечером все повторилось. Время было то же, около одиннадцати. Может, в другом мире сейчас полночь и Гранмир видит меня в магическом зеркале? Куда оно вообще делось? Осталось в доме Форбанта? Или его оттуда забрали? Но ведь Гранмир не маг и никак со мной не связан. Тогда откуда это ощущение пристального взгляда?

Это все нервы и пустые мечты, Настя. Никто на тебя не смотрит.

Но все повторялось, день за днем. Только вечером и только в это время, не раньше и не позже. Недели через две я окончательно поверила, что Гранмир видит меня с той стороны. Но видит – кого? Вовсе не ту рыжую красотку, в которую влюбился. Меня вряд ли кто-то назвал бы уродиной, но Дэлле я проигрывала по всем статьям. И дело было даже не в красоте, просто внешний облик – привычная оболочка для того, кого любим. Я вот не могла представить Гранмира другим. Но… ведь и не пробовала, так?

В конце марта мне предложили проект мечты – сад с нуля в загородном доме. На полгода я переезжала туда и руководила командой рабочих. Питание, проживание, договор, соцпакет и более чем щедрая оплата. Разумеется, я согласилась. К тому же это была еще одна возможность отвлечься, с головой погрузившись в работу.

Да, работа затянула, да и в целом обстановка была довольно приятной, как и компания. Парни-ландшафтники оказались веселыми, ненавязчиво за мной ухаживали, но я держалась со всеми ровно, никого не выделяла. Потому что… да, все по той же причине – наверно, сейчас мне никто не мог понравиться. И как-то незаметно для себя я начала разговаривать с Гранмиром.

Ну, не совсем разговаривать, конечно. Я по-прежнему чувствовала его присутствие по ту сторону зеркала, каждый вечер. Неважно где – в ванной или в своей комнате: там на стене висело маленькое зеркальце. Теперь я рассказывала ему, как прошел день, делилась своими мыслями и историями из детства. Я не знала, слышит ли он меня, но все равно хотелось вот так говорить. Причем на языке Фродберги, хотя уже понемногу забывала его. А потом ложилась спать – и снова думала о нем. Вспоминала, как увидела его впервые и он представился секретарем. И как поцеловал в первый раз. И ту единственную ночь, которую мы провели вместе.

В конце сентября я вернулась домой. Мне заплатили столько, что я могла не работать несколько месяцев, но этот проект так повысил мой рейтинг, что теперь ко мне записывались в очередь за полгода. Чертежи, планы, сметы – все это готовилось заранее. Целыми днями сидела, не разгибаясь, за компьютером, а по вечерам… ну да, по-прежнему разговаривала с Гранмиром.

Потом я убеждала себя, что это ненормально, надо прекращать. Просто заставить себя не подходить к зеркалам. И не могла – как будто меня притягивало к ним магнитом.

Октябрь пролетел незаметно, и как-то неожиданно я сообразила, что прошел ровно год с того дня, вернее, ночи, когда я попала в другой мир.

- Как бы я хотела увидеть тебя снова, - сказала я вечером, стоя перед зеркалом. – Просто увидеть.

Но из его глубины по-прежнему смотрело мое отражение. Только мое.

Я легла и долго плакала в подушку, пока не задремала.

Чья-то рука коснулась моей щеки, провела по волосам.

Это сон? Или я окончательно рехнулась?

Если сон – пусть он не кончается. Если сошла с ума – хочу остаться в этом безумии.

- Мир…

- Настя!

Его губы прикоснулись к моим – и все вокруг исчезло…

***

- Может, теперь ты все-таки расскажешь, как попал сюда? И каким образом говоришь на нашем языке?

Я лежала, положив голову ему на грудь, нежась в звенящей истоме. Гранмир накручивал на палец прядь моих отросших за лето волос, которые я после возвращения домой чуть сдуру не покрасила в рыжий цвет.

- Как попал? Хотел бы я знать. А язык… У меня теперь тот же дар, что и у тебя. Я разговариваю с животными. И понимаю все языки.

Я уткнулась ему в плечо и расхохоталась до слез.

- Вот теперь мне ясно, почему ведьмы должны оставаться девственницами до инициации. Чтобы их дар не достался тому, кто… Выходит, ты маг? Вместо меня?

- Выходит, что так. И я думаю, этот дар как-то связал нас с тобой. Так же, как ты была связана с Дэллой. После твоей казни, я недолго оставался во дворце. Все напоминало о тебе, - Гранмир поцеловал меня в висок. – Да и в целом стало очень мерзко. Закон о невмешательстве Черной канцелярии в государственные дела отменили, Вериан вошел в королевский совет. Йангир и Сармент стали его первыми помощниками. Мало того, отец начал намекать, что мне давно пора жениться и что Мелита, дочь Вериана, самая подходящая партия. Она, конечно, девушка хорошая, но не ты. И вообще я не собирался жениться. А потом мне просто все надоело, сел на коня и поехал куда глаза глядят.

- Кажется, я догадываюсь, куда они глядели.

- А вот я понял не сразу. Только к вечеру сообразил, что еду в сторону дома Форбанта. Они, конечно, удивились, но согласились приютить меня.

- Зеркало осталось у них? – я почти не сомневалась в