— Я увидела, как тот, кого я должна была убить, играет с сыном, прелестным мальчишкой, и у меня просто рука не поднималась.

— Впредь, если пошатнется в тебе решимость по такой причине, убей сначала того, кого любит приговоренный к смерти, а потом уж прикончи его самого, — сурово приказала монахиня.

Поклоном я поблагодарила ее.

— Я вскрою тебе голову и спрячу в ней этот кинжал, — сказала монахиня. — Он не причинит тебе никакого вреда. Ты всегда сможешь его достать, когда нужно. — Потом прибавила: — Ученье твое окончено, и ты можешь вернуться домой. Наверное, мы встретимся вновь лет через двенадцать, — пообещала она, провожая меня.

Услышав такие речи, Фэн обомлел от страха. Вскоре дочь его начала исчезать с наступлением ночи и возвращалась лишь на рассвете, но Фэн не решался ни о чем ее спрашивать. Не мудрено, что отцовская любовь его остыла.

Как-то раз в их дом постучал один юноша, шлифовальщик зеркал.

— Человек этот будет мне мужем, — решительно заявила Инь-нян своему отцу.

Отец не осмелился ей перечить и отдал ее замуж за шлифовальщика. Молодой супруг только и знал что шлифовку зеркал. Ничего другого он не умел. Но отец Инь-нян поселил молодых по соседству со своим домом и щедро снабдил их одеждой и пропитанием.

Через несколько лет отец умер. Новый наместник Вэйбо проведал об этой странной истории и пригласил супругов к себе на службу, соблазнив их щедрым жалованьем. Он не жалел для них ни денег, ни шелков.

Прошло еще сколько-то времени. Наступили года «Юаньхэ». Наместник Вэйбо, не поладив с Лю Чан-и, военным наместником областей Чэнь и Сюй, послал Инь-нян отрубить тому голову. Инь-нян вместе с мужем направилась в Сюй, город, где проживал наместник Лю. Но он обладал даром предвиденья и заранее узнал об их приезде. Он призвал одного из своих военачальников, и тот, как было ему приказано, отправился на другое утро к Северным городским воротам. Вскоре к воротам подъехали двое: мужчина верхом на черном осле и женщина на белом осле. Навстречу им с криком взметнулась сорока. Мужчина выстрелил в птицу из лука, но промахнулся. Тогда женщина выхватила у него лук и единым выстрелом сбила птицу на лету.

— Я рад видеть вас, — сказал военачальник, сложив в знак приветствия руки. — Вы прибыли издалека, и я польщен тем, что мне выпала честь приветствовать вас.

Услышав такие слова, Инь-нян и ее супруг сказали:

— Поистине Лю Чан-и — святой человек. Иначе как бы он мог узнать о нашем приезде? Мы хотим повидать досточтимого Лю.

Лю радушно принял их.

— А ведь мы посланы уничтожить вас, — с поклоном поведали ему Инь-нян и ее супруг.

— Я не виню вас, — спокойно ответил Лю. — Вы служите своему господину! Подослать убийц — не редкость в нашем мире. Только чем Вэйбо лучше Сюйчжоу? Я намерен просить вас остаться у меня на службе, да не уверен, что вы согласитесь.

Поблагодарив его, Инь-нян сказала:

— У вас нет надежных помощников, а мы решили уйти от прежнего своего господина. Останемся здесь и станем служить вам, как можем.

Лю спросил, сколько они хотят за свои услуги.

— Двести монет ежедневно, этого будет достаточно, — ответили они.

Лю охотно согласился.

Смотрят, а ослы, на которых приехали Инь-нян с мужем, внезапно исчезли. Лю отправил на поиски их слугу, но никто не знал, куда они подевались. Тогда Лю тайком заглянул в холщовый дорожный мешок, который привезли с собой молодые супруги, и увидел там двух бумажных ослов: белого и черного.

Прошло около месяца, как вдруг Инь-нян обратилась к своему новому господину:

— Наш прежний хозяин не знает, где мы. Необходимо его известить. Сегодня ночью я отрежу себе прядь волос, перевяжу ее красным шелком и положу у изголовья наместника Вэйбо в знак того, что мы к нему не вернемся.

Лю выслушал ее и отпустил. Инь-нян возвратилась в начале четвертой стражи.

— Посланье доставлено, — сообщила она. — Завтра ночью он непременно пришлет мою бывшую подругу Цзин Цзин-эр убить меня, а вам отрубить голову. Однако к этому времени я успею придумать тысячи способов, как погубить ее. Пусть это вас не тревожит.

Лю, человек великодушный и в высшей степени разумный, беспокойства не выказал. Во второй половине ночи при свете ярко горевших свечей он увидел вдруг, как два флажка, красный и белый, закружились над его ложем, словно нападая друг на друга. Это длилось довольно долго, и вдруг прямо у него на глазах грохнулся на пол лицом вниз какой-то человек, точно с неба свалился. Туловище и голова покатились в разные стороны. Вдруг появилась Инь-нян и воскликнула:

— Цзин Цзин-эр мертва!

Она выволокла мертвое тело во двор и там с помощью снадобья обратила его в воду, так что и волоска не осталось.

— Завтра ночью, — предупредила Инь-нян, — враг ваш непременно пошлет сюда девушку по имени Кун Кун-эр, наиболее хитрую и искусную из всех нас, учениц монахини. Никому из людей не постигнуть тайны ее колдовства. Духам и тем за ней не угнаться. Взмыть в небо, проникнуть в мир мертвых — для нее безделица. Она умеет стать невидимой и даже тень свою уничтожить. Где уж мне до нее! Только счастливый случай может спасти вас. Но надо все же что-то предпринять. Обложите себе шею юйтяньским нефритом, поверх накройтесь стеганым одеялом, я же обернусь комаром, проберусь к вам в рот, спрячусь в ваших внутренностях и оттуда буду следить за ней. Ничего иного я не в силах придумать.

Лю сделал так, как велела Инь-нян. К началу третьей стражи он незаметно для себя задремал. Вдруг что-то со страшным металлическим звоном ударило его по шее. Тут же изо рта его появилась Инь-нян.

— Больше бояться нечего, — сказала она Лю. — Эта женщина подобна прекрасному соколу. Если уж промахнется, то спешит прочь от своей жертвы, стыдясь промаха. Не успеет кончиться третья стража, как