— Хорошо. — На лице конунга не дрогнул ни единый мускул. — Мы отправимся завтра же.

— Ну вот, опять, — пробурчал Нерейд, опрокидывая в себя очередную кружку пива. — И почему нельзя было отказаться от этого поручения? Что, неужели он мог нас заставить?

— Нет, не заставил бы. — Рыжий викинг вздрогнул. К его удивлению, Хаук услышал вопрос и решил на него ответить. — И мы могли отказаться, даже не запятнав собственной чести!

— Так в чем же дело? — влез в разговор Ивар.

— Король бросил нам вызов. — Конунг некоторое время помолчал, собираясь с мыслями. — Не принять его — значило отступить. А жизнь человека только тогда имеет смысл, когда он постоянно идет вперед, сражаясь с теми вызовами, которые предложит ему судьба. Выйти в море на утлом драккаре, навстречу волнам и ветру — вызов. Приплыть в чужие земли, вступить в сражение, где ты можешь погибнуть от брошенного рукой труса копья, — тоже вызов, как и зверь, которого нам надлежит поймать…

— А если избегать вызовов? — спросил Ивар.

— Боюсь, что сотворить подобное невозможно. — Хаук покачал головой. — Даже бонд, озабоченный только своей землей и богатствами, сталкивается с вызовами — неурожаем, нападением разбойников. Можно выбирать те вызовы, которые легче, но разве это будет жизнь? Скорее прозябание…

Слова звучали красиво и страшно, а сам конунг в этот момент был похож на бога — такая могучая убежденность звучала в каждом слове, такой силой горели глаза. Ему хотелось верить, за ним хотелось следовать. На мгновение Ивар загрустил, остро жалея, что никогда не станет таким…

А с тронного возвышения за беседующими викингами следил король. Ревнивые мысли ворочались в его сердце, колючие, точно стебли шиповника. Грудь сжималась от боли. «Ничего, — думал Артур, изо всех сил стараясь выглядеть спокойным, — уедете, и завтра же я поговорю с королевой. Женщина сама по себе слаба, и она не сможет соврать, зная, что любовник далеко… Она все расскажет, все!»

И он яростно сжимал кулаки, не замечая, что сминает в одном из них золотой кубок.

— Ну вот, опять мы за пределами этого змеиного гнезда, именуемого замком, — с наслаждением вдыхая лесной воздух, напоенный ароматом листвы, проговорил Арнвид.

— Жаль только, что едем не к морю, — пробурчал Нерейд.

— Хватит ворчать, точно старая карга! — оборвал его конунг. — Сейчас уже будет источник, у которого видели зверя. Осторожнее, следы не затопчите…

Кусты лещины, обсыпанные зелеными пока орехами, разошлись в стороны, и взглядам викингов предстала большая поляна, в центре которой, из углубления, красиво обложенного серыми округлыми валунами, бил крохотный ключик. Прозрачная вода собиралась как в чаше, а затем ручейком скрывалась в траве.

— Да, тут явно побывали благородные рыцари, — брезгливо промолвил Вемунд, глядя на кусты, земля под которыми была украшена обрывками ткани, осколками кувшинов и прочим мусором.

Не обращая на него внимания, Хаук соскочил с седла и обошел поляну кругом. Ноздри его заметно шевелились. Вслед за конунгом направился Арнвид.

Не пройдя и десятка шагов, Хаук замер как вкопанный, нагнулся к самой земле.

— Ничего себе! — вырвался возглас у. подбежавшего к нему эриля. — Вот это след!

Вмятина в траве походила на обычный отпечаток оленьего копыта, если бы не размеры. Оленя такой величины трудно было даже представить, а след глубоко вдавился в дерн, свидетельствуя о немалом весе твари.

— Так, не толкайтесь тут! — Конунг движением руки отстранил дружинников, суетившихся вокруг с желанием помочь. — Ждите у лошадей!

Ожидание тянулось долго. Вемунд воспользовался передышкой, чтобы вздремнуть. Из кустов вскоре раздался его храп, заставивший в испуге смолкнуть птиц' на окрестных деревьях. Кари, из которого следопыт был такой же, как из топора — пловец, сидел, привалившись к толстому стволу. Ивар с Нерейдом, чуть не грызущим ногти от нетерпения, наблюдали за тем, как Хаук с Арнвидом почти ползают по поляне, шаг за шагом изучая покрытую травой поверхность.

Наконец конунг распрямился, на лице его была решимость.

— Рыцари короля натоптали тут, словно простые дровосеки, — проговорил он с легким недовольством в голосе, — но все же ясно, что животное ушло туда.

При этом Хаук показал на северо-восточную оконечность поляны, где между двумя толстыми, как крепостные башни, дубами, орешник был нещадно поломан.

— В путь! — бодро воскликнул Арнвид, вспрыгивая в седло.

Идти по следу — страшилища оказалось делом несложным. Отпечатки копыт были видны издалека, и конунг, ведущий отряд, почти не задерживался, выбирая направление. Рыкающий зверь, не сворачивая и не делая остановок, двигался на северо-восток.

— Куда его несет? — в удивлении вопрошал Нерейд. — Обычные животные так не поступают!

— У обычных животных из брюха не раздается собачий лай! — скептически заметил Ивар.

Викинги пробирались через завалы, где десятки гигантских деревьев лежали вповалку, словно в этом месте плясали йотуны, продирались сквозь заросли малины и ежевики. Ехали светлыми березняками, где от почти светящихся стволов болели глаза. В темных ельниках, где солнечные лучи были не в силах дотянуться до земли, нос щекотал сладкий аромат грибов.

Облегчало путь лишь то, что зверь оставлял после себя настоящую просеку, ломая кусты и деревья помоложе.

Раздувшееся багровое солнце потихоньку валилось к горизонту, когда Хаук неожиданно остановил коня и замер, предостерегающе подняв руку.

— Слушайте! — прошептал он.

Ветер, особенно приятный в духоте леса, овеял лица и принес странный звук: словно впереди исходили лаем, злобно рыча друг на друга, не меньше чем три десятка свирепых псов.

— Попалась, зверюга! — радостно заметил Арнвид.

— Снасти готовь! — приказал конунг. — И помните, нам нужно постараться не убить тварь, а поймать!

Зашуршали разворачиваемые сети, сплетенные из веревок, что удержали бы и волка Фенрира. Нерейд натянул на лук тетиву, коней двинули вперед осторожно, стараясь, чтобы те ступали как можно тише.

Собачий лай приближался. Он все время был одинаково громок, и от постоянства этого дикого шума становилось не по себе. Ивар ощутил, как в желудке его нарос ледяной ком, а пальцы, сжимающие ловчую сеть, увлажнились.

Он судорожно сглотнул, стремясь вновь обрести уверенность в собственных силах, и тут же едва не поперхнулся. В двух десятках шагов, слегка скрытый листвой, возлежал Зверь. Тот самый, которого видел у источника король Артур. Голова его была как у гадюки, если они бывают размером с бревно. Немигающие глаза злобно уставились на людей, и под этим взглядом Ивар ощутил себя птенчиком…

— Расходимся! — Сквозь лай донесся приказ конунга. — Окружаем тварь! Без моего сигнала в дело не вступать…