– Вне брака таноржца, моя дорогая, таноржца! А у них там всё с ног на голову поставлено… Мне удалось задержать ход процесса, я выставил встречный иск, требуя доказательств, что Яков Тиморенко на самом деле сын Игнара Радосского. И даже потребовал сделать ДНК-экспертизу в самой медлительной генетической лаборатории Танорга. Но к моему величайшему сожалению, этот засранец действительно его сын. Результаты пришли ровно час назад.

– И что? Больше ничего сделать нельзя? Я ведь жива и здорова…

Как там сказал Игнар? На Танорге приоритетное право наследование имеют мальчики, но, тем не менее, он почему-то видел во мне угрозу, а потому повёлся на явную провокацию со стороны космофлота.

– Я дополнительно апеллировал к законам Захрана, уповая на то, что Яков всю жизнь провёл именно там…. Но сама понимаешь, это лишь затягивает процесс, – неожиданно вдохнул адвокат и потёр переносицу.

Только сейчас я вдруг поняла, что пока с удовольствием проводила время на Техоре, Эрик действительно вкалывал. Стало немного стыдно.

– Что, неужели совсем никакой возможности получить эти кредиты? – уточнила я. – Мне надо не так уж и много, я всё обсчитала, и нашла способ сэкономить. Затраты на очистку орбиты Захрана составят не более двух миллионов кредитов…

– Стась, я всё понимаю. И даже не представляю, зачем этому мальчишке такие деньги… Вот только у тебя намерения, о которых знаешь лишь ты, а у него законное право.

– То есть, если будут какие-то доказательства того, что я действительно смогу очистить орбиту, суд примет другое решение? – я размышляла вслух.

Видимо, надежда столь явственно проскочила в моём голосе, что Эрик серьёзно задумался.

– В целом, да. То, что ты собираешься потратить кредиты на благоустройство целой планеты, конечно же, повлияет на решение судьи. Но доказательства должны быть действительно весомыми. То есть просто расчётов мало, надо…

– Номинация на самое экологичное решение проблемы планетарного масштаба на ежегодном межрасовом симпозиуме научных достижений в сфере космоса подойдёт? – не церемонясь, я перебила Эрика Вейсса.

– Да, подойдёт… – в замешательстве произнёс собеседник, а я уже листала пропущенные сообщения на коммуникаторе в поисках информации от преподавателя по робототехнике.

– Тогда считай, что дело у тебя в кармане. Документы высылаю, а по всем вопросам можешь связаться с командором Германом Крэном или адмиралом Леоном Клео. Они, кстати, сейчас там же, на Танорге.

– Ты попросила командора и адмирала представлять твои интересы на ежегодном межрасовом симпозиуме научных достижений?! – не то ужаснулся, не то искренне восхитился эльтониец, до которого только дошёл смысл моих слов. – А я-то думал, ты только из меня так ловко верёвки вить умеешь!

– Кстати, Эрик, о верёвках, – я задумчиво почесала ноющий затылок, не зная, как сказать то, о чём неоднократно думала на Техоре.

– Вот не нравится мне твоё выражение лица, когда ты так говоришь, – возмутилась голограмма и сложила руки на груди. – Стася, я и так взялся за это дело, хотя изначально не предполагались сложности в виде твоего неожиданно объявившегося брата. Чего ты хочешь от меня ещё?

– Эрик, скажи, а ты можешь помочь мне приобрести официально необитаемую планету в собственность?

Адвокат застонал.

– Стася, у тебя совесть вообще есть?!

– Совесть есть, – откликнулась я. – И она даже ни разу не была в употреблении.

***

/командор Киар Леру/

Какая-то мысль навязчиво крутилась в голове, но я никак не мог поймать её за хвост. То, что генерал точно знает о моих отношениях с Анестэйшей, после разговора с Юлианом мне стало очевидным. Генерал вообще славился весьма экстравагантными способами наказания подчинённых, и я ничуть не сомневался, что поимка Игнара Радосского на Техоре является именно воздаянием за непослушание, а никак не рядовым заданием, после которого меня ждёт повышение по службе.

Словно издёвка, на коммуникатор пришло очередное сообщение от генерала: «Объект требуется доставить на станцию живым».

Забираться по горе было несложно, скорее раздражало то, что пришлось бросить корабль подальше в джунглях. Я сосредоточился на том, чтобы производить как можно меньше шума в тот момент, когда на меня, словно водопад, обрушился целый шквал эмоций. Основной фон занимала болезненная, почти извращённая кисло-сладкая эйфория от радостного предвкушения. Такую испытывают психически нестабильные гуманоиды, такую однажды я уже чувствовал на суде в Танорге. Игнар Радосский, это точно он. Но среди этого фона пробивалась мужская злость и… тонкий букет эмоций Анестэйши. Растерянность, лёгкий испуг, потрясение, решительность…

Я рванул со всех ног, не разбирая дороги. «Наживка больше не нужна», – зашумело в висках. Вселенная! Какой же я идиот! Генерал понял, что я не собираюсь использовать Анестэйшу в качестве наживки, и сделал это сам! Решил наказать, поставив перед выбором: многолетняя служба и звание или Стася. О да, он знал, как нанести удар побольнее!

С разбегу запрыгнул на плоскую площадку, где был припаркован незнакомый космический корабль и бросился к трещине в горе в нескольких метрах от корабля. Все чувства многократно обострились. Я уже издалека расслышал расчётливый план определённого больного гения преступного мира.

Секунда – и я уже стою внутри пещеры, а глаза подстраиваются к враждебной темноте ещё несколько драгоценных мгновений.

– Прошу прощения, я вам не помешаю?

Выпалил первое, что пришло в голову, лишь бы не спугнуть сумасшедшего человека. А как ещё можно назвать человека, который готов пожертвовать собственной дочерью, лишь бы заполучить деньги и власть? Собственная финансовая империя затуманила его мозг настолько, что он даже не понимает, насколько смехотворна его идея занять место отчима Якова.

Сердце забилось в рваном ритме, когда я различил сверкнувший в полумраке бластер, направленный в сторону любимой, и привязанного к сталагмиту человека. Шварх! Вот ведь ублюдок! Я почувствовал, как наливаются кровью глаза, а ярость заструилась по венам. Что делать? Если сделаю хотя бы шаг в сторону подонка, то он гарантированно убьёт её.

– О, командор, а мы как раз недавно говорили о Вас, – оборачиваясь ко мне, сообщил Игнар Радосский. – Анестэйша выразила сомнения, что Вы разрешите мне уйти.

«И правильно выразила, тебе уже никуда от меня не деться. Это понимают все, кроме тебя, больной псих. Вот только убери бластер от Стаси…» Решение, как спасти любимую, пришло неожиданно. Это был огромный риск, но в то же время и единственный выход из сложившейся ситуации.

– …Но чтобы не было лишних свидетелей, предлагаю покончить с этим побыстрее, – эти слова сорвались сами собой, наверное, под действием последнего разговора с братом.

Я даже особенно не думал, что произношу, заговаривал зубы. Молниеносно достал офицерский бластер из кобуры и пальнул по ближайшему к нам сталактиту. Мысленно рассчитал всё так, чтобы лишь закрыло вход, а Стасю и того гуманоида не задело, но… Игнару Радосскому слишком понравилась моя идея, и он стал палить по всему своду пещеры. Прежде, чем я успел его обезвредить, отец Анестэйши успел сделать пять или шесть выстрелов.