Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Заткнись, Мариса! — громко рявкнул Ленард, от чего мы с Марисой одновременно вздрогнули. — Сейчас ни время и ни место обсуждать то, что нас не касается. Думаю, этот вопрос Кая будет разбирать со своей с матерью.
Мариса кивнула, покаянно опустив голову. Я перевала ошалевший взгляд на Ленарда.
— Ты наша подруга, — зашептал Ленард, — ты дочь наших предводителей, и ты… наша соратница. Прими это к сведению. И быстрее включайся в наше общее дело. Все вопросы потом, — жесткие пальцы Ленарда больно надавили, и эта боль, надо признать, словно отрезвила.
Резко скинув руки парня, процедила:
— Что надо делать?
— Так и бы сразу, — расплылась в улыбке та, которую я считала подругой.
Ленард хмыкнул и поднялся.
— Мы должны пойти на бал. И убить того, кого нам приказали, — все с той же улыбкой произнесла Мариса.
Как я не потеряла самообладание — отдельный вопрос.
— Кого? — я старалась говорить спокойно, но голос все равно дрогнул. Два хищных, сканирующих взгляд тут же впились в меня, и я попыталась исправиться: — И кто еще «с нами»?
— С нами, — задумчиво протянул Ленард, — Дэмиан, Элиза, ее ведьмы. Еще есть пару некромантов, учащихся на младших курсах, но они так, пешки, их можно не брать в расчет.
— Хорошо, — покорно произнесла я. — Кого вам надо убить?
— Не вам, а нам, — укоризненно произнесла Мариса. — Твоего любимчика, Эрейэля. Кого же еще? — улыбка на лице «подруги» стала запредельной. — Признаться, мы думали, что ты включишься в нашу команду раньше, еще тогда, когда ты, впечатлившись разговором ведьм о том, что по вине эльфа лишилась дара их подруга, желала испить его кровушки, но, увы, не срослось.
С каждым словом Марисы, меня затягивало в еще большую пучину безысходности…
Глава 18
Я сидела ни жива, ни мертва, пытаясь переварить информацию. Выходило плохо, учитывая, что в моей голове никак не укладывалось то, что меня долгое время профессионально обводили вокруг пальца.
Предательство… до сегодняшнего вечера это слово было мне незнакомо. Казалось, что у меня нет иных проблем, кроме как клейма мага, которого сторонятся. Но, как выяснилось, я глубоко ошибалась… Как же больно! Я считала Марису и Ленарда своими близкими, обретенными в стенах этой академии, друзьями. Но почему, почему я узнала об этом только сейчас?
«Друзья», в свою очередь, видели ситуацию иначе. От меня ждали понимания и безоговорочного принятия всей ситуации. И это еще раз доказывало, что дружба, которую со мной вели эти двое, была фальшивой. Они не знали меня, если допускали мысль, что я, когда они обрушат на меня лавину ужасающей правды, встану с ними в один ряд. И с чего такое доверие, спрашивается? Из-за мифических родителей, упомянутых Марисой? Верилось с трудом.
Ленард, словно поняв, о чем я лихорадочно думаю, задумчиво произнес:
— Твоя мама, леди Гарантиэль, много о тебе рассказывала. Говорила, что ее дочь смелая, сильная…
Я удивленно воззрилась на него. Откуда этой женщине известно о том, какая я, если мы с ней незнакомы?
— Достаточно, — отрезала я. Дешевые манипуляции Ленарда не сработают. Очевидно же, что он решил сыскать мое расположение упомянув мать. Только вот загвоздка… для меня не может быть авторитетом незнакомка.
— Что там насчет Эрейэля? — я попыталась вернуть разговор в прежнее русло. Было в этой истории много нестыковок. Не думаю, что со мной поделятся деталями, но основную часть их «зловещего плана» я просто обязана знать. — Чем он вам не угодил?
Прежде, чем ответить, Мариса несколько долгих секунд сверлила меня недоверчивым взглядом, будто решая, говорить или нет.
— Он сын одного из старейшин, входящих в совет, — наконец произнесла она, беззаботно пожав плечами. Только вот взгляд, который она мимолетно бросила на Ленарда, говорил о многом. Мне не доверяли, но были вынуждены со мной считаться. Ирония?
— И как вы собираетесь его устранять? — я скрестила на груди руки, окончательно осмелев. По своей натуре я не труслива, но, признаться, эти двое заговорщиков ненадолго выбели почву из-под моих ног, заставив чуть ли не околеть от ужаса. К счастью, ступор продлился недолго. Да, мне больно, но со своими собственными чувствами я разберусь потом. Самое главное, что меня не собираются убивать. А с остальным, в том числе и с тем, как вылезти из этой выгребной ямы, я справлюсь.
— Не «вы», а «мы», — мягко поправила Мариса, и на ее лице расцвела едва сдерживаемая презрительная улыбка. Метаморфозы, произошедшие с моей «подругой», вызвали во мне вспышку гнева, которую я была вынуждена тут же подавить.
— Кая, — произнес Ленард, и я перевела на него взгляд. Он поправил очки и одарил меня дружелюбной улыбкой. Как интересно… А ведь мне раньше и в голову не приходило, что в этой парочке главный Ленард, а не Мариса. «Подруга» делала все, чтобы мне казалось, что верховодит она, а не ее брат. А брат ли он ей? — От тебя требуется только выманить Эрейэля на разговор и незаметно воткнуть ему это, — Ленард выудил из кармана небольшой прозрачный футляр, раскрыл его, и выудил оттуда тонкую маленькую иглу. — Об остальном мы позаботимся сами.
— Да, да, — нервно произнесла Мариса. — С учетом вашей вражды, ни у кого не вызовет вопросов то, что вы решили «поболтать».
Я кивнула и потянулась за футляром. Сомнений в том, что игла отравлена, не было. Хотя удивительно, что они выбрали столь банальный способ «убиения». Боятся применять фирменную магию?
У меня было еще множество вопросов, касаемых их таинственного ордена и моих родителей, но, думаю, сегодня на мои вопросы никто из этих двоих не ответит.
— И все-таки, какова ваша роль в этом? — хрипло вопросила я, засовывая футляр в маленькую голубую сумочку.
— Узнаешь позже, Кая, — в голосе Ленарда послышались ледяные нотки. — Все разговоры потом. Сейчас на это нет времени. Надо выходить, — кивнув Марисе, он первым зашагал к двери.
Я резко встала, и на негнущихся ногах последовала за ним.
В голове полнейший хаос. Никогда в моей жизни не было таких, казалось бы, безвыходных ситуаций. Что же делать?
Я нервно пригладила волосы, и от Марисы не укрылся этот жест. Она тепло улыбнулась и ободряюще похлопала по моему плечу, словно между нами не было всех этих гадких слов и ужасающих признаний. От улыбки той, которую я считала близкой подругой, на душе заскреблись кошки, но, к счастью, душевный порыв
