А возможно, если все это придет к своему логическому завершению, и жизни всех обитателей этой планеты.

Опустив голову, я заставила себя сосредоточиться, не дергаться и успокоиться.

— Что я такого сделала? — спросила она смиренным голоском маленькой провинившейся девочки. — Джо, скажи мне, что я такого сделала.

Но не могла же я объяснить ей, что она попросту отправила в грузовике со старьем на свалку любовь всей моей жизни.

О господи, Дэвид!

Сюрреализм какой-то, полнейшая нелепость.

Но Сара, конечно же, сделала из моей нервной реакции совершенно неверный вывод. Она охнула, прикрыла ладошкой рот, к глазам подступили слезы.

— Господи, Джо… Это наркотики, да? Ты подсела на наркотики? Я выбросила твою дозу?

Я рассмеялась: при всем ужасе своего положения, не смогла сдержать безумного смеха. Закрыла лицо руками и некоторое время содрогалась в нервных конвульсиях, судорожно глотая воздух.

Теплая рука Сары легла мне на плечо.

— Я виновата, — пробормотала она. — Признаю это. Извини. Слушай, я постараюсь все тебе вернуть, вот увидишь. Прости меня, я… мы правда хотели сделать для тебя как лучше…

Ну конечно, теперь все так хорошо, что лучше некуда. В квартире новая мебель, которая мне не нужна, джинны воюют, Хранители гибнут, а мой возлюбленный выброшен на помойку.

Я встала и направилась к кладовке.

— Джо… Джо, ты куда собралась?

Не оглядываясь, я натянула плотные рабочие джинсы и бросила на новую кровать туристические ботинки.

— Мы, — поправила я ее. — Мы собрались рыться в мусоре. Собирайся.

Не знаю, доводилось ли вам бывать в сумерках на городской свалке, но это точно настоящее приключение. Я явилась, изготовившись к худшему, — в старых потертых джинсах, плотной линялой футболке, высоких крепких башмаках, с убранными в узел волосами, с маской и перчатками. На Саре были новехонькие, с иголочки джинсы, тонкий розовый топ и теннисные туфли. Последние она надела, лишь когда я повысила голос, а до того всерьез собиралась тащиться на свалку в дорогущей, только что купленной обуви.

Хорошо еще, хоть дождь унялся. Продлись утренняя гроза, боюсь, даже мне не удалось бы ее сюда затащить.

Зная название компании, развозившей мебель, мы прибыли на свалку за час до закрытия и выяснили, что старье сбрасывается в большую яму, специально предназначенную для старой мебели, бытовой техники и прочих крупногабаритных отходов. Грузовики с мусором продолжали прибывать. Как раз когда мы подъезжали туда на мини-фургоне, самосвал подкатил к краю ямы, подал предупредительный звуковой сигнал, и его кузов медленно поднялся.

Лавина покореженных металлических деталей, ломаной мебели и разбитых телевизоров присоединилась к этому массовому захоронению.

Мы еще и не припарковались, а Сара уже начала нервничать.

— О господи, Джо, какой ужасный запах!

— А ты как думала, — буркнула я, вручая ей респиратор и перчатки. — Лучше скажи: ты точно оставила футляр в ящике тумбочки?

— Да, а что?

— Да то, что иначе его сбросили в другую яму. Туда, где разлагающийся мусор, вроде пищевых отходов и тряпья. И поверь мне, по сравнению с той эта яма еще цветочки.

Она пожала плечами, зажимая носик.

— Кошмар! — Это получилось у нее, как у комедийной актрисы сороковых годов. — Это ужасно.

— Да уж, дерьмо дерьмом. Ты, главное, крыс берегись.

— Крыс?

— Крыс.

У меня была подруга, которую ее босс послал на свалку разыскивать важные деловые бумаги, по ошибке отправленные в мусорную корзину. Она много интересного потом рассказывала, но о жутких тараканах я решила Саре не говорить.

— И фонарик возьми: там внизу может быть темно.

— Темно?

Разумеется, Сара решительно предпочла бы исправить содеянное в более комфортных условиях, желательно, не испачкав руки, но в данном случае я не собиралась считаться с ее желаниями, а потому открыла дверь и вылезла из машины. Похоже, новые порции мусора сваливали по правую руку, и я внимательно рассматривала громоздившийся хлам, пытаясь углядеть что-то знакомое. Правда, похоже, даже случись мне осматривать развалины после торнадо, шансов на успех было бы побольше, однако я, сглотнув, попыталась отогнать подступавшую панику и продолжила систематический осмотр. Согласно карте, которой меня снабдила администрация свалки, мебельная компания, выполнявшая заказ Сары, сваливала мусор на участке Е7. Разумеется, четких указателей на свалке явно недоставало, но попавшийся на глаза парень объяснил, что сейчас в работе участок Е-12, и я смогла более-менее уяснить расстояние и сузить сектор поиска. Довольно долго мои глаза скользили по казавшейся однообразной громоздящейся массе серых и коричневых обломков, пока наконец среди них не промелькнуло что-то белое.

Придерживаясь рукой за стену, я спрыгнула с утрамбованной грунтовой площадки в ров и начала осторожно пробираться среди громоздившегося хлама. Это было нелегко и опасно: кругом острые щепки, торчащие гвозди, рваный металл, стекло. Разбитые зеркала. Тут не только порезаться, но и столбняк подцепить ничего не стоило.

Даже при полной сосредоточенности на достижении своей цели мой взгляд то и дело вычленял интересные детали. Разбитый сундук из тигрового клена, выглядевший антикварным. Массивный стол, казавшийся вырезанным из цельного куска великолепного тика: создавалось впечатление, будто он будет стоять здесь, пока солнце не поглотит землю. Трудно было понять, как его вообще вынесли, мне так и смотреть на этот монолит было тяжело.

Я перешагнула через большой смятый латунный котелок и чуть не влетела в стальной шкафчик, но сумела устоять и оглянулась через плечо, проверить, все ли в порядке с Сарой. Она медленно двигалась следом за мной, дважды пробуя каждое место ногой, прежде чем окончательно туда шагнуть, и держа одну руку вытянутой, чтобы всегда иметь возможность за что-нибудь ухватиться. Другая рука мертвой хваткой сжимала фонарик, хотя на самом деле пока в нем особой надобности не было.

Дыхательная маска удивительно стильно сочеталась с розовым топом.

Я взобралась на маленький скользкий холм, представлявший собой перевернутую огромную стиральную машину, и увидела то, что вполне могло оказаться ножкой от тумбочки в стиле «французская провинция».

Я потянулась и дернула: это была тонкая, аккуратно вырезанная, недавно отломанная ножка, с облезшей позолотой на белом фона.

Явно из спальни Сары. Нет, конечно, могло случиться, что кто-то еще обладал настолько скверным вкусом, что завел себе спальный гарнитур в том же провинциальном стиле. Но я сильно сомневалась, чтобы две такие счастливицы решили отделаться от своей мебели в один и тот же день.

— Это где-то здесь! — крикнула я.