— И какие-то связи с Бразертоном, — заметил Фил.

— Для всех, кроме Каролин Идес, — ответила ему Марина.

— На данный момент, — добавила Анни.

— Но этих связей слишком много, — сказал Фил, — и я не верю в такое количество совпадений. Может быть, кто-то хочет подставить Бразертона? Свалить вину на него? Отвлечь наше внимание, сбить со следа, заставить заниматься Бразертоном, уводя в сторону от настоящего убийцы… — Он сложил руки на затылке и нахмурился. — Но такое было бы чертовски сложно спланировать.

— Верно. И еще один момент — эскалация. Смерть Каролин Идес выглядит импровизацией. У него не было времени должным образом ограничить ее подвижность, поэтому он использовал то, что оказалось под рукой. И использовал очень грубо. Что приводит меня к мысли о том, что ребенок, которого он взял у Клэр Филдинг, мертв. Последний ребенок был нужен ему в качестве замены.

— Ты уверена? — спросила Анни.

— Насколько вообще можно быть в чем-то уверенным, с учетом того, что мы видели вчера вечером.

— А что насчет этого ребенка? — спросил Фил. — Он жив?

— Я переговорила с Ником Лайнсом, — ответила Джейн Гослинг. — И он сказал, что, судя по здоровью матери и сроку беременности, плюс учитывая то, как младенец был вырезан, — а преступник явно в этом совершенствуется, — очень вероятно, что он жив.

— Будем надеяться, — сказала Марина. — Тогда из этого и будем исходить. Но есть еще один момент… Вопрос пола. Обычно серийными убийцами бывают мужчины.

— Опять эти разговоры о большой женщине, — сказал Эдриан. — Но у нас же есть картинка, съемка с камер видеонаблюдения. Милхауз и его технари трудятся над этим днем и ночью, но изображение по-прежнему не очень отчетливое. Мы пока не хотим их подгонять. Чтобы не ошибиться с этим человеком.

— Это могла быть женщина, — сказала Марина. — Или же это могут быть мужчина и женщина, которые работают вместе.

— Или же это мужчина, который старается для женщины, — сказал Фил.

— Точно, — сказала Марина. — Дальше. Как правило, существует два вида серийных убийц — психопатический тип и социопатический. Психопаты ведут себя дико и охотятся на своих жертв, не заботясь о том, будут ли пойманы. Социопатов поймать сложнее. Они могут смешаться с обществом, нормально ходить на работу, вести обычную жизнь. Но в один прекрасный день что-то происходит. И они должны накормить свои желания.

— Так он может где-то работать? — спросила Анни.

— Может, — сказала Марина, — но это должно быть что-то не очень престижное. Никак не должность руководителя «Майкрософт» или что-то в этом роде. Он пользуется ножом. Может быть, он убивает им животных? Работает на ферме? На скотобойне? Что-нибудь в этом направлении. И еще его полное пренебрежение жертвой. Она для него — просто кусок мяса.

Она огляделась. Все слушали очень внимательно.

— Сначала я думала, что наш убийца относится к первому типу, психопатическому. И это, если хорошенько подумать, было бы для нас лучше. Такие люди живут на грани. Они целенаправленные. Им не интересно насмехаться над нами или оставлять послания. Они делают свое дело по определенной причине. Они чего-то хотят. Ребенка. Они не видят себя пойманными, потому что не думают о том, что их могут поймать. Они умны и коварны. Как зверь. Поэтому — теоретически! — поймать их проще. Однако…

Все напряженно ждали.

— Если убийц двое, один из них может быть психопатом, а второй социопатом… — У нее возникла новая мысль. — Если… если их двое, тогда один из них, который не выходит, социопат, может находить жертвы…

— А второй — расчленяет их? — вставила Анни.

— Это только теория.

— Но если это так, у меня есть одна идея, — сказал Фил.

Все посмотрели на него.

— Раздвоение личности. Может такое быть?

— Может, — сказала Марина. — Два человека в одном. Думаю, этот вариант еще более пугающий. Но к нему применимы те же принципы.

— И как же нам его поймать? — спросил Фил.

— Я не думаю, что он живет в Колчестере. Похоже, он сюда откуда-то приезжает. Это подтверждает и географический анализ мест убийств. Поскольку они разбросаны по всему городу, я считаю, что жертвы намечаются как-то иначе.

— Как? — спросил Фил.

— Я не знаю, — ответила Марина. — Но думаю, что должен быть какой-то ключ. Как только мы узнаем, по какому принципу он их выбирает, мы его поймаем.

Она кивнула Филу. Теперь его очередь.

— Спасибо, Марина. Я хочу, чтобы сегодня мы еще раз проработали все эти отдельные дела. — Он обвел взглядом комнату, желая убедиться, что слова его поняты. — Отмечать любые сходства, все. Старые рапорты тоже пересматриваются. Марина, не могла бы ты нам помочь? Я бы хотел, чтобы ты работала в паре с Анни.

— Конечно.

— Хорошо. Отмечать все, что заметите. Мы можем проверить, пересекался ли Бразертон с Каролин и Грэмом Идес. Поищем еще совпадения. Криминалисты обрабатывают данные с последних двух мест преступления. Образцов ДНК пока нет, но они продолжают искать. Есть и еще кое-что. Только я не знаю, насколько это может быть важно.

Все замерли.

— Софи Гейл сбежала из дома. Это сказала мне по телефону адвокат Бразертона.

Он вкратце рассказал об этом звонке.

— Пожелаем ей удачи, — заметила Анни.

— Давайте приглядывать и за ней тоже. Нужно будет еще раз поговорить с ней. — Фил снова обвел взглядом комнату. И отметил, что, несмотря на усталость, все готовы приступить к работе. — Перетрясите все бумаги, перетрясите эти улицы. Старая добрая полицейская работа. Мы потеряли одного ребенка, но где-то есть еще один, и его часы продолжают тикать. Вперед!

Все направились к выходу.

Марина встала, и Фил подошел к ней.

— Марина, — позвала Анни, — пойдем. Ты со мной.

Она взглянула на него, виновато пожала плечами и отвернулась. Фил вышел из комнаты один.

Клейтон не мог сосредоточиться. Он смотрел по сторонам, на стены, в окна. Куда угодно, только не туда, куда нужно. А нужно было смотреть в рапорт, лежавший перед ним на столе.

Его усадили за письменный стол и поручили заниматься бумажной волокитой. Не дали возможности работать по этому делу, лишили функций настоящего полицейского, каким он хотел быть и каким, как он верил, и был на самом деле. Он ненавидел все это. Он видел их лица, их синхронизованные действия. Он знал, что они делают, понимал, что они думают. О нем. Они знают. Они знают!

Сердце его молотом стучало в груди, руки дрожали. Но насколько много они знают? Если они знают все, тогда ничего не поделаешь, все кончено. Но если это не так… тогда у него появляется шанс. Призрачный шанс. Ему не следовало этого делать. Разрешать Софи остаться у себя дома. Ему не следовало позволять ей вести себя так тогда ночью, в машине. Проклятье! Если прокрутить всю ситуацию назад, ему с самого начала не нужно было с ней вообще связываться.