Суррогатная мать - Таня Карвер

Старший следователь Филипп Бреннан хорошо знал, что такое зло. И не только потому, что сталкивался с ним в силу своих профессиональных обязанностей. Но даже он оказался не готов к встрече с такой безграничной жестокостью. В этом доме реки крови жутко контрастировали с игрушками и милыми детскими вещичками. Найти серийного убийцу и похитителя младенцев стало для Бреннана делом чести. Но кто он, жестокий преступник, зверски расправляющийся со своими жертвами? Как его найти? Опытный следователь даже предположить не мог, что цепочка преступлений — следствие… любви, желания любить и быть любимым. Этот человек выбрал страшный, извращенный путь к счастью и радости, которых был лишен. А корни этого преступления уходят в… детство.

В понимании любого нормального человека семья — воплощение тепла, любви, уюта, доброты и понимания. А для ребенка это единственное убежище, единственное место, где его поймут и помогут. И как страшно, когда родной дом становится капканом для маленького человека, ловушкой, которую он не может покинуть, потому что — вопреки всему — надеется… Надеется, что его все же поймут и полюбят…

Волна самых противоречивых чувств захлестывает с первых страниц романа. Читать книгу без содрогания невозможно. Напряжение растет от главы к главе, даже когда кажется, что ничего ужаснее случиться уже не может. Страх, удивление, вера в чудо, отчаяние и надежда сменяют друг друга. Шокирующие подробности, неожиданные повороты сюжета не дают отложить книгу даже на минуту. По накалу страстей и динамизму роман не уступает блокбастерам «Пила», «Молчание ягнят» и «Семь».

Таня Карвер — это общий литературный псевдоним Мартина и Линды Уэйтс. Мартин всегда интересовался литературой, но долго не решался взяться за перо, отдавая предпочтение работе в театре и на телевидении. Линда работала в театре художником по костюмам. Творческий союз двух талантливых людей скоро перерос в семейный. Со временем Мартин оставил сцену и начал писать. Но первые пьесы, по словам автора, вызвали ужас даже у него самого. Тогда Мартин обратился к жанру триллера и вскоре стал популярным писателем. Его перу принадлежат девять романов, множество рассказов и статей для журналов. В 2005 году книга Уэйтса «Белая комната» была названа «The Guardian» одной из лучших книг года. Постепенно увлечение литературой передалось и Линде. Сначала она взяла на себя обязанности редактора, но затем все чаще стала предлагать свои варианты развития событий в произведениях, и наконец в «Суррогатной матери» супруги Уэйтс выступили равноправными соавторами. Их дебютный роман не оставит никого равнодушным.

Посвящается Дэвиду: спасибо за все

Спасибо Дэвиду Шелли, Талии Проктор и всем в издательстве «Литл Браун», кто так много трудился над этой книгой, а также Джейн Грегори, Стефании Гленкрос, Клэр Моррис, Джемме Мак-Донах, Тесс Барун и Терри Бланду из «Грегори энд Компани». Моя особая благодарность Илдико Ола и Крису Бьюс за аналитическую работу и красное вино. Весь фактический материал принадлежит им, все допущенные вольности — мои. И еще большое спасибо тем, кого я не могу назвать. Вы сами знаете почему.

В дверь постучали.

Клэр Филдинг и Джулия Симпсон удивленно переглянулись, и Клэр попыталась встать.

— Сиди, — сказала ей Джулия. — Я сама открою. — Встав с дивана, она направилась через гостиную. — Наверное, Герайнт забыл что-то. Как обычно.

Клэр улыбнулась.

— Или передумал оставлять мне свой DVD с «Отчаянными домохозяйками».

Джулия рассмеялась и вышла из комнаты. Клэр уселась поудобнее, откинулась на спинку дивана и снова улыбнулась. Потом оглядела подарки, лежавшие на журнальном столике. Детские ползунки. Книги по воспитанию детей. Мягкие игрушки. И открытки. Клэр считала, что читать их до рождения ребенка — плохая примета, но окружающие настаивали, поэтому она сдалась и постаралась забыть о своих сомнениях по этому поводу.

Она поерзала, стараясь отыскать место помягче и поудобнее устроиться на жестких пружинах со своим огромным животом. Она похлопала по нему ладонью. Улыбнулась. Уже недолго осталось. Натужно кряхтя, она наклонилась и взяла стакан с шипучим фруктовым напитком. Сделала глоток и поставила стакан на место. Потом взяла маленькие луковые бхаджи.[1]Она слышала массу страшных рассказов о женщинах, которые не могут ничего есть во время беременности, потому что их постоянно тошнит. Но только не Клэр. Здесь ей повезло. Возможно, даже слишком повезло. Она похлопала себя по животу, надеясь, что все место в нем занимает только ребенок, и зная, что это вовсе не так. Ей очень хотелось быть похожей на таких знаменитостей, как Пош или Анжелина Джоли, которые после родов буквально дня через четыре вернули себе прежнюю фигуру. Они, конечно, утверждают, что это все диета и физические упражнения, но она-то точно знала, что без пластического хирурга тут не обошлось. Реальная жизнь была другой, и Клэр понимала, что должна над этим работать. По-прежнему. Таково ее будущее. Она должна будет сначала прийти в форму, а затем начнет новую жизнь. Принадлежащую только ей и ее ребенку.

Не было больше ни беспокойств, ни депрессии. Не было слез и ощущения безысходности. С этим было покончено, все было позади, как будто это происходило с кем-то другим. Было больно, да, но это того стоило. Очень даже стоило.

Клэр улыбнулась. Возможно, когда-то она и была более счастлива, только не могла припомнить, когда именно. Одно она могла сказать с уверенностью: такой счастливой она не была уже очень и очень давно.

Она услышала непонятный шум из прихожей.

— Джулия?

Странные удары по стенам и по полу, какие-то толчки и шарканье. Как будто там кто-то играет в футбол или борется. Или отбивается.

Клэр охватила дрожь.

«О нет! Только не он, только не сейчас…»

— Джулия…

На этот раз голос ее звучал на грани истерики. Клэр не могла скрыть своего испуга перед тем, что слышала, и тем, кто, как она полагала, производил весь этот шум.

Раздался глухой удар, и наступила тишина.

— Джулия?

Ответа не последовало.

С огромным трудом Клэр смогла встать с дивана. Она поднялась слишком быстро, и от этого у нее слегка закружилась голова. Она взяла с журнального столика свой мобильный и вышла из комнаты в прихожую. Она догадывалась, кого может здесь увидеть, и была готова позвать на помощь. Даже вызвать полицию, если это понадобится. Все, что угодно, лишь бы избавиться от него.

Она повернула за угол. И замерла с открытым ртом. К чему бы она себя ни готовила, но такого увидеть не ожидала. Такого ей даже в голову не могло прийти. Картина была ужасная. Слишком ужасная, чтобы ее сознание смогло воспринять это. Она никак не могла взять в толк, что здесь могло произойти.