маму предали земле, Клара впустила Руфуса Тоалу в дом и даже разговаривала с ним! А потом еще и еще! И при этом уклончиво реагировала на все увещевания сестры.

Поежившись от холода, Делия открыла глаза.

Она услышала вдалеке звук шагов по дорожке, но не стала обращать внимания, предположив, что это смотритель кладбища совершает обход. Сумерки постепенно сгущались, и Делия внезапно подумала, что Клара уже наверняка начала беспокоиться, а впереди ждало еще одно важное дело. И тем не менее уходить ужасно не хотелось. Если ответ где-то и был, то именно тут. Обычно Делия бывала на кладбище по утрам, но сейчас, на исходе дня, все здесь выглядело по-другому. Смиренное кладбище словно замерло в предвкушении ночи, с ее прохладной мглой, готовой окутать могильные камни мрачным покрывалом…

Шаги становились все ближе и внезапно замерли.

– Добрый вечер, мисс Бранд, – послышался глубокий мелодичный мужской голос.

Делия вскочила на ноги и оказалась лицом к лицу с преподобным Руфусом Тоалой.

В руке он держал нелепую соломенную шляпу, которую носил и зимой и летом; влажные пряди черных, без признаков седины, волос прилипли к широкому лбу, плотно сжатые губы привычно подергивались – злые языки называли это елейной улыбкой.

– Хвала Господу! – При этих словах преподобного Делию буквально затрясло от гнева, между тем он продолжил ничтоже сумняшеся: – Я не видел тебя здесь с тех пор, как Господь прибрал твою матушку. Однако я знал, что ты регулярно ходишь на кладбище. Впрочем, днем я служу живым, во имя Всевышнего, и мертвых могу навещать только по вечерам. Дитя мое, ты меня избегаешь. Тем не менее я должен передать тебе послание. Я готов помочь тебе. И да пребудет с нами Его милость, и слава, и сила, и мудрость во веки веков! Ты пришла на место последнего упокоения этой настрадавшейся женщины, твоей драгоценной матушки, оплакать ее ужасную участь, а я пришел сюда, чтобы укрепиться. – Он протянул Делии руку. – Я бы хотел повести тебя…

– Убирайтесь отсюда. – Делии хотелось кричать, но голос ее звучал глухо и убийственно монотонно. – Вы… вы… Сейчас же убирайтесь отсюда! – выдохнула Делия и на этом сдалась.

Она не могла пристрелить преподобного – у нее не было револьвера. Она не могла дотронуться до преподобного… Она ничего не могла. И тогда она бросилась прочь, забыв шляпку на траве возле могилы матери. Героическая решимость покарать зло свелась до уровня гротеска – бегства сломя голову по ночному кладбищу. Делия споткнулась, но не упала и на последнем дыхании добралась до кладбищенских ворот.

Некоторое время она просто сидела в машине не в силах совладать с дрожью, но, сообразив, что преподобный может вот-вот появиться, завела двигатель и поехала в сторону Коди.

Быстрая езда помогла успокоиться. Делии всегда нравилось сидеть за рулем. Вождению ее научил отец, и она оказалась хорошей ученицей. Когда она въехала на окраину города, часы на приборной доске показывали 21:50. Делия подумала было о том, чтобы позвонить Кларе или заскочить домой, но тогда придется сделать крюк, удалившись на два квартала от дома Джексона, а кроме того, ей не терпелось поскорее закончить дело и обрадовать Клару приятной новостью. Таким образом, оказавшись на Блэктейл-авеню, Делия свернула налево и через минуту остановилась возле дома номер 342.

Расстегнув три верхние пуговички, Делия извлекла записку и снова застегнула платье. Затем выключила свет, вышла из машины и направилась к двери дома, но остановилась, оказавшись в перекрестье лучей фар автомобиля, который свернул на подъездную дорожку и, скрипя шинами по гравию, затормозил прямо напротив девушки. Дверь автомобиля открылась, и Делия услышала женский голос:

– Привет! Это ты, Джин?

– Нет! Это я, Делия Бранд.

– Ой! – (Делия разглядела в темноте какую-то черную кляксу, оказавшуюся накидкой, и белое пятно, оказавшееся лицом.) – Решила сделать нам сюрприз?

– Я пришла повидать вашего мужа.

– Тогда, боюсь, у меня сюрприз уже для тебя. Его нет дома. Он в конторе. – Перехватив взгляд Делии, устремленный на освещенные окна, Эми Джексон, урожденная Саммис, пояснила: – Да-да, я всегда оставляю свет, когда выхожу из дома после наступления темноты. Я, собственно, и уезжала-то всего на несколько минут. Ездила за покупками.

– А вы уверены, что он в конторе? – Делия спохватилась, что допустила бестактность, но слово не воробей.

– Конечно, я… По крайней мере, он сказал именно так.

– Спасибо большое. Тогда, пожалуй, заеду в контору. Мистер Джексон нужен мне по срочному делу.

С запиской в руке Делия вернулась к своей машине и поехала на Холли-стрит.

Перед старым Саммис-билдинг мест для парковки было еще меньше, чем утром. В результате Делии пришлось припарковаться у соседнего дома. На ярко освещенном тротуаре перед зданием толпился народ, поскольку «Райские кущи» были центром ночной жизни города. Продавщицы и автомеханики обычно играли здесь по маленькой в рулетку. Впрочем, в свое время некий Мортимер Каллен из Чикаго умудрился за пять часов просадить сразу восемьдесят тысяч.

Делия никогда не была в «Райских кущах». Вот и сейчас, рассеянно посмотрев на сияющие окна заведения, она поспешила к входной двери в контору. На второй этаж по-прежнему пришлось подниматься практически на ощупь, однако в коридоре, освещенном одинокой лампочкой под потолком, оказалось светлее, чем днем. Тем не менее, судя по стеклянной панели с надписью: «Саммис и Джексон», в приемной было темно. Делия решительно толкнула дверь. Записка придавала ей смелости, а потому, нашарив выключатель, она сразу включила свет. Пусто. Дверь в кабинет Джексона оказалась закрыта, и Делия осторожно постучала. Тишина. Она постучала еще раз и позвала хозяина кабинета по имени, но, не получив ответа, толкнула дверь. В кабинете тоже царила кромешная тьма. Делия поискала выключатель и застыла на месте, откинув голову и затаив дыхание, причем сейчас ни Тай Диллон, ни кто-либо другой не смог бы обвинить ее в том, что она подражает какой-нибудь кинозвезде.

В кресле за письменным столом в весьма странной позе сидел мужчина. Казалось, он наклонился, чтобы поднять что-то с пола, но в силу непонятного каприза так и завис, перегнувшись через подлокотник.

Первым желанием Делии, и без того находившейся на грани нервного срыва, было заорать и, пулей выскочив из кабинета, кубарем скатиться по лестнице, что она непременно и сделала бы, если бы ее внимание не привлек лежавший на письменном столе знакомый предмет. Делия не поверила своим глазам.

На столе лежала дамская сумочка. Невероятно, но факт, та самая украденная сумочка.

Инстинктивно схватив сумочку, Делия поспешно сунула ее под мышку, но, передумав, положила обратно на стол и открыла дрожащими пальцами.

Револьвера внутри