– У тебя их и так четверо, – напомнил он ей. – Не слишком ли много?

«Разве может быть много друзей?» – спросила она.

Тень замолчал. Лишь через долгое время он прошептал:

«Откуда мне знать…»

На следующий день Эксиллиум оказался на склоне каменистой горы перед широко раскрытой пастью темной пещеры. Инструкторы завели их внутрь, и они продвигались все глубже и глубже, пока свет не растаял во влажном черном воздухе.

– Сегодня вы тренируете ночное зрение, – одновременно произнесли инструкторы, и их голоса отразились от стен пещеры. – Как только ваши глаза привыкнут, ваш разум возьмет все в свои руки.

Звучало легче, чем оказалось на самом деле.

Софи перепробовала все способы, что пришли на ум, но видела только чернильный мрак. Чем дольше он ее окружал, тем тяжелее становился, и в конце концов ей пришлось напоминать себе, что она может дышать и воздуха хватает.

«Боишься темноты?» – прошептал в ее голове Тень.

«Боюсь того, что в ней таится», – ответила Софи.

«Жутких ползучих тварей?» – спросил он.

«Не люблю их», – признала Софи.

«Но ежишься ты явно не из-за них, – сказал он. – Значит, боишься чудовищ?»

Он дразнил ее, но Софи не улыбнулась.

Ее похитили из пещеры – и в данный момент это было не лучшее воспоминание.

«Чудовища бывают разными».

«Например, такими, которые устраивают чуму?»

«В смысле? – спросила она. – Ты что-то видел?»

«Я многое видел».

«Например?»

Ее глаза – а может, и разум – начали привыкать к мраку, потому что вокруг начали проявляться расплывчатые силуэты. Ближе всего к ней стоял Тень.

«Например?» – снова передала она, склоняясь ближе.

Он отступил.

«Не сейчас».

«А когда?» – не отступала она.

«Когда я пойму, можно ли тебе доверять».

Он растворился во мраке, и шепот пропал вместе с ним.

К концу недели Софи чувствовала себя абсолютно выжатой как из-за длинных дней в Эксиллиуме, так и из-за поздних ночных тренировок с Фитцем. Но куда больше ее утомляло отсутствие прогресса. Они с друзьями пытались разузнать о псионипате, но инструкторы остерегались им отвечать. А кампус снова перемещался по местам без единого признака чумы.

Они прыгнули к озеру у подножия покрытой снегом горы и учились задерживать дыхание, а у кампуса появилось еще два шатра, где можно было переодеться в гидрокостюмы. Их головы закрывали плавательные шапочки, а лица – огромные очки, и они зашли в холодную воду, ложась в нее лицом вниз и пытаясь не всплывать.

Этот навык оказался самым трудным, и легкие Софи постоянно вопили: «ВДОХНИ, А ТО УМРЕШЬ!» Даже гидрокинетику было тяжело – на самом деле ей, кажется, было тяжелее всех. Как только она погружалась под воду, то начинала трястись и барахтаться, а когда Тень пытался ее успокоить, она то и дело бормотала: «Не могу, не могу, не могу».

Ко второму часу она открыто рыдала, а Софи поняла, что может помочь.

«Я могу тебя успокоить, – передала она девочке. – Но я хотела сначала спросить у тебя. Если не хочешь, подай какой-нибудь знак».

Девочка не пошевелилась.

«Хорошо, сейчас».

По идее, инфликторы могли насылать только негативные эмоции, но благодаря построенным на ДНК аликорна генам Софи она умела вызывать и позитивные чувства. Закрыв глаза, она вспомнила, что придавало ей сил и спокойствия, собирая чувства в своем сердце, пока ее не начало распирать от них. Тогда она толкнула тепло, направляя его скользить в воде. Она не знала, сработало ли, но гидрокинетик молчала, и Софи продолжила посылать волны в ее сторону.

Она так сосредоточилась на инфликции, что забыла обо всем остальном. Лишь когда чьи-то руки вытянули ее из озера, она поняла, что не дышит.

– У нас новый рекорд! – объявила пурпурный инструктор. – Сорок шесть минут.

– Сорок шесть? – судорожно вздохнула Софи, морщась от жжения в легких.

Инструктор помогла ей вернуться на берег и протянула старое серое полотенце.

– Глубоко вдохни сто раз, и все пройдет.

Где-то на семьдесят третьем вздохе чья-то тень скользнула к ней, и в голове послышался знакомый голос:

«Хочешь узнать, что нам известно?»

«Конечно», – передала она.

«Хорошо».

Софи думала, что он скажет что-то еще, но он отвернулся и ушел.

Но когда они переоделись в обычную форму и получили свои бусины, он скользнул к ней и прошептал:

«Сейчас или никогда».

Гидрокинетик протянула поцарапанный желтый камень к свету, и Софи, пытаясь оценить все риски, сжала протянутую руку Тени.

«Скоро вернусь», – передала она Фитцу.

Свет утянул ее прочь до того, как она успела услышать ответ.

Прыжок вышел менее стабильным, чем обычно, но, возможно, дело было в самой Софи. Ей не верилось, что она покинула Эксиллиум с двумя незнакомцами, даже не спросив, куда они направляются.

Они оказались в месте, где раньше был прекрасный сад. Но сейчас ниспадающие лозы и огромные деревья увяли и скрючились, зараженные чумой.

– Где мы? – спросила Софи.

– Сначала представимся, – произнес Тень, сбрасывая с себя капюшон и маску.

Когда гидрокинетик последовала его примеру, Софи поразилась их схожести. У обоих были одного цвета розовые губы и бледная кожа, но больше всего выделялись глаза – бледно-бледно-голубые, с проблесками серебра. Серебряные пряди в волосах только подчеркивали это. У девочки были длинные угольно-черные волосы, концы которых она будто бы окунула в платину, а длинная челка парня поблескивала каждый раз, когда он отбрасывал ее с лица.

Вместе они были похожи на корейских айдолов или на персонажей аниме. Но до Софи быстро дошло, что есть более вероятное объяснение.

– Вы родственники.

– Близнецы, – поправил Тень. – У тебя с этим проблемы?

– Почему ты так… – начала было Софи, но вспомнила, что в Забытых городах мало кто заводил несколько детей одновременно – а если и заводил, все тут же начинали его осуждать. – Нет, конечно, – заверила она. – Я понимаю, каково выделяться.

Она откинула капюшон и сняла маску, замечая, как они вгляделись в ее глаза, определяя их цвет.

Переглянувшись с сестрой, Тень сказал:

– Я Тэм, а это Лин.

Софи улыбнулась.

– А я Софи.

– Это же человеческое имя, – заметил Тэм.