Шеннон посмотрела на него с недоумением.

– Порода в шахте обвалилась и придавила меня, – пояснил Рено. – Ева и Бич чуть не погибли, когда меня откапывали.

Шеннон побледнела. Дрожащими пальцами она коснулась волос Бича.

– Мне не нужно столько золота, – решительно сказала она.

– Не стоит беспокоиться, сладкая девочка, – проговорил Бич, поднося ее руку к губам.

– Здесь обвалов не должно быть, – успокоил Рено. – Здесь прочные твердые породы. А в старой испанской шахте породы были рыхлые.

– А откуда вам известно, какие породы здесь?

– Молчаливый Джон не единственный человек, который обнаружил золотой песок в ручье и отправился вверх по течению на поиски золота.

– А вы нашли золото? – оживилась Шеннон.

Рено сделал неопределенный жест рукой:

– Так, кое-что.

– Сколько же все-таки? – проявила напористость Шеннон.

– Не слишком много, – вмешался Бич. – Иначе он не рисковал бы собственной шкурой в старой испанской шахте.

– Вот как, – разочарованно протянула Шеннон.

– Правда, я не очень основательно искал, – поспешил утешить девушку Рено.

– На сей раз все будет по-другому, – проговорил Бич.

Рено удивленно поднял брови, услышав, с какой уверенностью брат произнес эти слова. Но по взгляду Бича он понял, что вопросы с его стороны окажутся сейчас по меньшей мере неуместными.

Золото было главной темой общего разговора за завтраком, о золоте говорили, когда ехали на участок Райфл-Сайт. Бич задал такой высокий темп, что лошади были в мыле.

Солнце жгло немилосердно на всем пути. Луг гризли встретил их разноцветьем трав и пением невидимых птиц. Мужчины внимательно осмотрели местность, но признаков пребывания гризли не обнаружили. После этого они быстро разбили лагерь.

– Здесь множество оленьих следов, – заметил Рено. – Почему ты не охотишься? Ведь зимы здесь очень долгие.

Бич услышал то, о чем Рено не сказал прямо: Шеннон понадобится мясо, чтобы пережить суровую, вьюжную зиму.

Шеннон стала готовить ужин, а братья отправились на участок. В преддверии солнечного заката небо было уже не столь ослепительно голубым.

Рено не потребовалось много времени, чтобы осмотреть участок. Да и смотреть-то особенно было не на что.

– Есть еще какие-нибудь туннели? – спросил Рено, выходя из неглубокой расщелины в горе с фонарем в руке.

– Во всяком случае, я их не нашел. А смотрел я достаточно внимательно.

– Охотно верю. Человек, который рвется на свободу, волей-неволей будет внимательным.

Бич поджал губы, но не стал возражать брату.

– Это золото нужно Шеннон.

– Угу… Безвозмездно ищешь золото…

– Черт побери, Рено…

– Давай откроем карты, – не повышая голоса, перебил его брат. – Мы оба понимаем, что это золото требуется как для твоей свободы, так и для безопасности Шеннон. Если ты не хочешь выслушать правду, то, может быть, тебе следует повнимательнее оценить собственные поступки.

Бич одарил брата холодным, упорным взглядом.

– Я знаю сам, что делаю.

Рено пожал плечами:

– Я тоже думал, что знаю. Это было прошлой осенью. Ты тогда швырнул к моим ногам мешок с золотыми слитками и назвал меня безмозглым ослом.

– А теперь ты считаешь меня ослом?

– Я вижу только, что есть славная женщина, сердце которой ты собираешься разбить. И очень плохо, что она оказалась девственницей. И будет еще тяжелее, когда ты…

– Это не твое дело, – перебил брата Бич. В голосе его прозвучали грозные нотки.

– Нет, мое! Я ищу золото, чтобы ты очистил свою совесть и отправился за новыми солнечными восходами.

Поза, которую принял Бич, была явно угрожающей. Рено прищурил глаза, рот его скривился в насмешливой улыбке.

– Ну, давай, давай! – подначил он. – Набрасывайся на меня. Может, мне удастся вколотить здравые мысли в твою пустую голову. Ведь кто-то должен это сделать.

– Вколачивай лучше в скалу. Она помягче.

– И поумнее.

Рено резко отвернулся, давая понять, что не желает больше выслушивать Бича.

– Всего три дня назад я бы предоставил тебе возможность подраться со мной, – после паузы сказал, не поворачиваясь, Рено. – Но сейчас я не намерен это делать. Возвращаюсь в лагерь, чтобы ненароком не раскроить твою безмозглую голову. Шеннон совершенно не нужен тупоголовый болван и бродяга, который свихнулся на солнечных восходах. Ей нужно позаботиться совсем о другом.

Когда Шеннон проснулась, звезды в небе заметно побледнели. Поодаль слышались мужские голоса. Зато не слышно было треска костра, не доносился запах кофе.

– Бич! Рено! – окликнула мужчин Шеннон. – Вы завтракать хотите?

– Иди досыпай, – отозвался Бич. – Мы с Рено толкуем о золотоносном участке. Я разбужу тебя, когда нужно будет ехать домой.

Зевнув, Шеннон повернулась на другой бок и натянула одеяло. Ночи на высокогорье всегда отличались прохладой. Не один раз она среди ночи вспоминала о том, как Бич прижимал ее к себе, согревая во сне теплым телом. Как легко она привыкла к подобной роскоши – быть рядом с ним!

Бич постелил себе по другую сторону рядом с братом. Красавчик некоторое время делил компанию с Шеннон, но это продолжалось недолго. В конечном итоге пес предпочел спать подальше от костра – видно, яркое пламя и едкий дым притупляли собачий нюх и зрение. Он устроился подальше от костра и людей, которых верно охранял.

Когда, возвращаясь в лагерь, Бич проходил мимо Красавчика, тот приподнял массивную голову и в знак приветствия несколько раз стукнул хвостом по земле.

– Твоя хозяйка, похоже, еще спит? – вполголоса спросил Бич. – Ладно. Я тоже немного вздремну. Совсем не удалось поспать прошлой ночью… А ты оставайся здесь и сторожи нас.

Бич бесшумно подошел к тому месту, где спала Шеннон. Он снял теплую куртку, залез под одеяла и растянулся рядом с девушкой, которая что-то сонно пробормотала и потянулась к нему, чтобы занять у него тепла. Ткнувшись носом в его грудь, она замерла.

Поначалу Бич решил, что Шеннон проснулась. Но тело ее было абсолютно расслаблено, и Бич понял, что девушка крепко спит. То, что Шеннон тянется к нему даже во сне, пронзило Бича, вызвав в нем приступы тоски и радости одновременно.

«Шеннон, не надо любить меня. Мне так не хочется причинять тебе боль, сладкая девочка».

На него пахнуло запахом мяты и женственности.

Сердце встрепенулось в груди у Бича, мышцы напряглись. Он понимал, что не может долго оставаться с Шеннон… но в состоянии сделать каждый миг пребывания с ней памятным на всю жизнь.