Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Рено подъехал к хижине Шеннон, стояла по-настоящему летняя жара, и трудно было представить, что всего лишь три дня назад здесь бушевала снежная пурга. Возле самых высоких пиков блуждали редкие перламутровые облака, остальная часть неба была безоблачной и синей, как глаза у Шеннон. В воздухе пахло хвоей и настоянными на солнце луговыми травами.
Пение птиц, резвящихся в лесу и над лугом, заглушил отчаянный лай Красавчика.
– Хватит, Красавчик! – скомандовал Бич, выходя из хижины. – Рено – друг. Друг! Ты слышишь?
Красавчик так не считал, тем не менее лай его постепенно перешел в ворчание, а через некоторое время пес и вовсе затих.
Зеленые глаза Рено смотрели на Красавчика внешне апатично. Левая рука его, казалось, находилась на значительном расстоянии от револьвера, но так могли считать лишь непосвященные.
– Весьма общительный тип, – заметил Рено.
– Он привыкнет к тебе.
– Хочу надеяться.
– Только не приходи сюда в мое отсутствие.
– Когда это будет? – будничным тоном спросил Рено.
Бич не ответил.
Рено перевел взгляд с Красавчика на брата, прикидывая, не приблизился ли Бич к разрешению проблемы, причина которой лежала в желании совместить несовместимое: солнечные восходы в неведомых странах и молодую вдовушку.
В этот момент дверь снова открылась, и из нее не вышла, а выплыла миловидная женщина.
«Вот оно что! – ахнул про себя Рено, слезая с лошади. – Теперь понятно, почему ты не можешь сделать выбор».
Он увидел, каким завороженным взглядом смотрел Бич на Шеннон. Он протянул ей руку, мягко улыбнулся, а когда их пальцы переплелись, притянул к себе.
От Рено не укрылись также ни ответный нежный взгляд, ни нежная улыбка Шеннон. Но красноречивее всего была непринужденность, с которой они прикасались друг к другу.
Шеннон и Бич стали любовниками. У Рено на этот счет не было сомнений. Об этом свидетельствовали не только сияющие глаза Шеннон, но и тени под глазами Бича.
Приветствуя Шеннон, Рено прикоснулся к краю шляпы.
– Шеннон, – сказал Бич, – это мой брат Мэт Моран, хотя мы зовем его Рено. Рено, это Шеннон Коннер Смит.
«Моя женщина».
Хотя эти слова не были произнесены вслух, Рено их услышал.
Как, впрочем, и Шеннон. На скулах ее появился легкий румянец. Она протянула руку и с некоторым беспокойством посмотрела в зеленые глаза Рено, как бы ожидая увидеть в них осуждение.
Крепкие пальцы Рено приподняли руку Шеннон до уровня губ. Он поклонился настолько элегантно, словно находился на балу в Париже, а не на лугу, затерянном среди заоблачных диких гор.
В свою очередь, Шеннон поразила обоих мужчин грациозным реверансом, словно на ней были шелка и кринолины, а не поношенная мужская одежда. После этого она с облегчением и веселой улыбкой подняла взгляд на смуглого, черноволосого, на удивление интересного брата Бича.
– Рада познакомиться, мистер Моран, – пробормотала она.
– Рено, миссис Смит, – мягко поправил брат, продолжая держать ее руку между своими ладонями. – Мистер Моран остался где-то в далеком прошлом.
– В таком случае вы должны называть меня Шеннон. Строго говоря, я никогда не была миссис Смит. Молчаливый Джон – мой двоюродный дед.
Черные ресницы Рено дрогнули после слов Шеннон.
«Тогда совсем неудивительно, что Бич так мучается угрызениями совести, – подумал Рено. – Шеннон – девственница. Или была ею».
– В любом случае Молчаливый Джон умер, – прямо сказала Шеннон.
– Полагаю, многие узнают об этом с облегчением, – вполголоса произнес Бич, отпуская руку Шеннон.
– Прошу прощения? – не поняла она.
– Молчаливый Джон… гм… был хорошо известен на территории Колорадо, – пояснил Рено.
– Его репутация помогала мне чувствовать себя в безопасности, когда его не было рядом. И еще, конечно, меня оберегал Красавчик.
– Красавчик… – Рено бросил взгляд на огромного пса. – Это же надо так назвать такого… гм…
Рено тактично не закончил фразы.
– Может, ты вздумаешь назвать его чудовищем, – предложил Бич с улыбкой, припоминая, что Шеннон однажды уже говорила ему нечто подобное.
Шеннон усмехнулась.
– Нет, спасибо, – мгновенно отреагировал Рено. – У моей мамы среди детей не было дураков.
Бич громко рассмеялся.
– Заходи в дом, – пригласил Бич. – Мы как раз собирались завтракать.
– Только в том случае, если вы позволите мне кое-что выставить на стол. Ева заготовила еды на двоих.
– Почему?
– Она хотела тоже приехать сюда, но когда мы добрались до Кэла, оказалось, что приболел Этан, да и Виллоу чувствует себя неважно.
– С ними все в порядке? – в один голос спросили Бич и Шеннон.
– Все нормально. Небольшая простуда. Я сказал Еве, что могу осмотреть участок один. Когда понадобится, я съезжу и привезу ее сюда. Если здесь есть золото, мы вдвоем отыщем его.
Правда, Рено не стал говорить, что у него большие сомнения в отношении того, что здесь есть золото, а тем более в таком количестве, чтобы стоило разрабатывать жилу: он занимался раньше его поисками на всем протяжении ручья Аваланш-Крик, но ничего, кроме ушибов и ссадин, эти поиски не принесли.
– Ты прихватил испанские магнитные стрелки? – спросил Бич.
– Да, они в багажной сумке, – ответил Рено. – Но нечего и думать, что они заработают без Евы.
– Что это за испанские магнитные стрелки? – заинтересовалась Шеннон.
– Волшебная лоза, только из металла, – объяснил Рено. – Они реагируют не столько на воду, сколько на золото и серебро. Иезуитские священники завезли их в Новый Свет сотни лет назад.
– И они действительно указывают на золото? – недоверчиво спросила Шеннон.
– Да, на них можно вполне положиться.
– Но только в руках Рено и Евы, – уточнил Бич. – Удивительнейшее дело! Если эти стрелки берут в руки другие люди, то они превращаются в бесполезный хлам.
– Правда? – удивилась Шеннон.
– Истинная правда! Волосы становятся дыбом, когда видишь Рено и Еву с этими стержнями!
– И вы нашли с их помощью золото? – обратилась Шеннон к Рено.
– Да. В горах Абахоса, в полуразрушенной шахте, которую вырыли рабы-индейцы для иезуитских священников. В ней оказались слитки чистого золота, причем такие тяжеленные, что Ева с трудом могла поднять один.
– Ну и ну! – восхитилась Шеннон. – Похоже, эти стрелки отличная вещь!
– Благодаря им вполне можно попасть в преисподнюю, – сказал Бич.