— Луи, на помощь!

Стиснув зубы, Луи смотрел на кузена. Новый удар когтистой лапы разорвал плечо Реджинальда, который вновь упал, опять попытался подняться… Глазами, полными ужаса, он взирал на своего убийцу.

Луи де Вивре неподвижно стоял рядом с посланцем короля. В одно мгновение Реджинальд обо всем догадался, все понял.

— Луи, во имя Господа!

Раздался медвежий рев.

— Луи, ради вашей матери!

Зверь бросился на человека. Страшная схватка продолжалась недолго. Едва трепещущее тело распласталось на земле; голова была почти отделена от туловища, зеленые глаза закрылись. Медведь, без сомнения раненный насмерть, с трудом уполз в пещеру, чтобы издохнуть там.

Слуга замер возле Луи, белее снега.

— У меня приказ проводить вас к его величеству.

Луи понесся за ним бешеным галопом, стремясь как можно скорее отъехать от этого ужасного места. Чуть позже в свите охотников появился сам Ричард II. Он растолкал своих людей, чтобы приблизиться к Луи. Тот стал выписывать круги вокруг короля.

— Все кончено.

— Благодарю вас, сир де Вивре. Я понимаю, какое тяжелое испытание пришлось на вашу долю.

— Ваше величество, я настаиваю, чтобы были организованы достойные похороны.

— Он будет торжественно предан земле, с почестями, какие подобают человеку самого высокого ранга, а о его участии в заговоре никто никогда не узнает.

Так, гарцуя бок о бок на лошадях, они беседовали всю дорогу, пока вдали не показались высокие стены замка.

Лицо короля прояснилось.

— Плаши! Вот мы и приехали!.. Я отправлю представителей к моему дяде. На расстоянии в одно лье за мной следует три сотни арбалетчиков. Вы желаете присутствовать при задержании?

— Нет, ваше величество! Я должен находиться в Кале, там у меня назначена важная встреча. Позвольте мне удалиться.

***

Загнав лошадь до полусмерти, Луи прибыл в Дембридж еще до наступления сумерек. Он направлялся туда впервые. После страшных событий, свидетелем которых он только что стал, и в предчувствии того, что ожидало его в Кале, он жаждал лишь одного: увидеть сына.

Владение Дембридж было огромным, к нему примыкали тучные пастбища, на которых благоденствовали овцы и бараны. Время от времени Луи проезжал мимо крестьянских селений.

Наконец вдали показался сам замок. Дембридж не был замком в полном смысле слова — просто большое, очень красивое здание. Над правым крылом возвышалась башня явно недавней постройки. Чуть вдали стояло здание поменьше, рядом с которым Луи увидел много вооруженных людей: Дембридж прекрасно охранялся.

Стоило незнакомцу появиться вблизи замка, к нему тут же подъехал один из воинов, несомненно, начальник гарнизона.

— Кто вы?

— Твой хозяин! Передай хозяйке, что прибыл ее муж!

Луи вошел в дом и вскоре очутился в гостиной. Она казалась огромных размеров и была обставлена роскошной мебелью. По стенам висели всевозможные охотничьи трофеи — кабаньи и оленьи головы. Луи осмотрелся внимательнее: среди прочих он разглядел и изящную голову лани, и большую голову медведя. Благодаря какой случайности они оказались рядом?

Позади послышались женские шаги, но Луи не мог оторваться от завораживающей картины.

Шаги замерли.

Луи равнодушно произнес:

— Мой кузен мертв. Я сдержал слово.

Наконец он заставил себя обернуться. Маргарита стояла, кусая губы и закрыв глаза.

— Взгляните на своего сына.

Она привела его в башню, возвышающуюся над правым крылом замка.

— Я велела построить ее специально для него. В детской три окна: одно на восток, другое на юг и третье на закат. Так он целый день видит солнце.

Комната оказалась очень просторной и украшенной с большим вкусом. Луи подошел прямо к маленькой кроватке под балдахином и стал рассматривать Шарля. Малыш спал. Теперь ему было полтора года, и в младенческих чертах уже угадывался характер. Со своими белокурыми волосиками он очень походил на дедушку.

В эту минуту он открыл глаза, оказавшиеся такими же голубыми, как у деда. Увидев склонившихся над ним Луи и Маргариту, он заулыбался.

Внезапно Луи почувствовал, как его охватывает дрожь. Этот ребенок, встречи с которым он ожидал с таким нетерпением, стал внушать ему ужас. Окровавленное лицо Реджинальда, искромсанное медвежьими когтями, встало перед его внутренним взором… Луи понял, что нескоро избавится от этого зрелища, оно было слишком свежо в его памяти; в ушах все еще звучала мольба несчастного.

Луи смотрел на Шарля с отвращением.

— Дитя расчета и ненависти!

Маргарита попыталась вмешаться:

— Что с вами?

Он оттолкнул ее.

— Да то, что я трепещу от страха за него! Кем может стать дитя, зачатое таким образом? Кем, если не чудовищем? Здесь, в этой крошечной головке, расчетливый ум его отца, а в этой маленькой груди бьется ненавидящее сердце его матери!

— Замолчите!

— «Я ненавижу Реджинальда так же сильно, как прежде любила. Помогите отомстить ему!» Разве это не ваши собственные слова?

— Я обезумела от ревности.

— Вы и сейчас безумны! Вы терпеливо ожидали смерти моего кузена.

— Умоляю вас, не при ребенке!

Луи коротко рассмеялся.

— Самое забавное — так это то, что для своей мести вы вовсе не нуждались во мне. Когда вы познакомились с Реджинальдом, он был уже приговорен. Он слишком далеко зашел в своем интриганстве, и король в любом случае не простил бы его. Наш с вами союз оказался полезным лишь мне. У меня появился наследник. Говорю вам, голова Реджинальда пала бы при всех обстоятельствах. А вот вы, выйдя за меня замуж, только прогадали.

— Что вы знаете об этом?

Луи остался стоять, разинув от удивления рот, в то время как Шарль, испуганный слишком громкими голосами, залился слезами. Маргарита подняла мальчика на руки, успокоила и вновь уложила в кроватку. Затем, взяв за руку мужа, она вышла вместе с ним из комнаты. Когда они оказались в гостиной, он спросил:

— Что вы хотите этим сказать?

— Все очень просто: после нашей свадьбы я вас полюбила.

Луи смотрел на супругу, повергнутый в изумление. На ней было то черное с зеленым платье, которое так шло ей. Впервые Маргарита улыбалась. Она по-прежнему отличалась особым обаянием и казалась очень женственной, несмотря на некоторую угловатость форм.

Жестокая смерть кузена и неожиданное признание собственной жены, — слишком много волнений для одного дня. И это, не говоря о том, что ожидало его в Кале. Луи решил, что пора спасаться бегством.