– Ну и иди!

Ксю побежала к себе, чтобы спокойно поплакать. Чтобы никто не совался с сочувствием и жалостью. Но в доме никого не было.

Почувствовав, что кишки сводит от голода, и поняв, что одними страданиями сыт не будешь, она отправилась сооружать себе обед. И стоило ей зайти на кухню, как из прихожей донесся звонок. Ксюша, как зомби, пошла открывать. На пороге стоял Слава. Девушка, никак не реагируя, развернулась и отправилась на кухню, будто говоря: «Хочешь – заходи, хочешь – нет». Она была в таком состоянии, что приди к ней в дом киллер с наставленным на нее пистолетом, она бы открыла дверь и точно так же спокойно ушла, не обратив внимания на пистолет.

Ничего не понимающий Слава зашел следом за ней.

– Ксюша, я бы хотел подождать твою маму…

– Да ждите, кто вам не дает… – отозвалась Ксюша не особенно любезно. – Садитесь и ждите.

– А что такое? У тебя плохое настроение?

– А вам-то какое дело? – ожесточенно взбалтывая тесто для блинов, сказала Ксюша. – Пришли маму ждать – вот и ждите, а меня не трогайте! Тоже мне, психолог доморощенный! Своих хватает!

Слава удивленно приподнял брови, но не обиделся. Он решил сменить тактику.

– Нет, я не психолог, – сказал он. – Я – юрист.

– Это вы к чему? Я же про вашу профессию не спрашиваю, – покосилась Ксюша.

– Это я так, на всякий случай, вдруг пригодится… – хитро заявил он.

– Вот еще! Криминального я ничего не совершила и защищать меня в суде не надо.

– А все-таки? Я тут парня видел – выбежал он отсюда как ошпаренный… Поссорились?

– Нет. И вообще, какая вам разница?

– Чувствую себя неуютно – будто за чьей-то жизнью втихаря слежу…

– А вы не следите! – оборвала Ксю. – Мне сочувствующие не нужны.

Слава ничего не ответил – вместо этого принялся изучать носки своих ботинок, будто это были неизвестно какие интересные вещи. Ксюша поняла, что по вине этих ботинок потеряла собеседника, который неожиданно стал ой каким необходимым, и снова накинулась на Славу.

– А вас не учили снимать в прихожей ботинки? – спросила она ядовито. – Для вас пол мыли разве?

– Прости, не догадался. Моя дочка мне тоже об этом все время говорит, а я постоянно забываю…

– А у вас дочка есть? – Ксю была рада поговорить о чем-нибудь, не касающемся ее проблем, а Слава как раз увел разговор в сторону.

– Есть. Немного постарше, чем ты – Диной зовут.

– Может, у вас еще и жена есть? – спросила Ксю с любопытством.

– Нет, жены нет, – ответил Слава. Ксюша поймала себя на мысли, что этот мужчина по-человечески начинает ей нравиться. Она ему хамит в открытую, настроение плохое выместила на нем, вопросы личные задает, а он – ноль эмоций – спокоен, терпелив, будто так и надо. Хотя, в принципе, если явился не вовремя, то терпи настроение хозяев.

– А вы так и живете? Вдвоем с дочерью?

– Да.

– А как так вышло, что вы маму не встретили и приехали поэтому сюда?

– Упустил, – сказал Слава с немного сконфуженной улыбкой. – Хорошо, что знаю, куда ехать.

– А не боитесь, что у мамы, как и у меня, будет не самое лучшее настроение, и она влетит в дом, как разъяренная пантера?

– Боюсь, – признался он. – Очень боюсь. Но что делать? А ты с парнем поссорилась?

– Поссорилась, – вздохнула Ксюша.

– И что не поделили?

– Меня. Он меня не смог поделить с еще одним парнем, вот и устроил мне разборку, – ответила Ксю.

– А ты тут при чем? Выяснял бы отношения с тем парнем.

– Да я-то тут как раз при всем. К тому же не факт, что он не станет с ним отношения выяснять…

Ксюша отвернулась к плите и принялась печь блины. Говорить больше не хотелось – история ее слишком запутанная. Да и Слава – чужой человек и, хоть трепачом не кажется, лучше все не рассказывать. Ни к чему это. Хоть и вызывает доверие, но ведь он не священник, чтобы хранить тайну исповеди – возьмет и маме расскажет.

Прошла неделя, затем другая. Начался май. Деревья покрыла зелень, на клумбах распустились тюльпаны. Каждый день светило солнце. Ксюша каждый день делала уроки на веранде, слушая песни птичек. Кроме уроков изучала темы по истории – готовилась к экзаменам.

Катя в это время доказывала всему миру, что весна – пора любви. Дома ее застать было практически невозможно – она появлялась только после восьми, наскоро делала уроки и валилась спать. В сборники с экзаменационными материалами она не заглядывала, считая, что и потом у нее хватит времени на подготовку. Обычно такой беспечной была Ксю – откладывала неотвратимое до последнего момента, особенно в конце учебного года, а Катя наоборот старательно учила. Теперь же Кэт перещеголяла Ксюшу в ветрености и сумасбродстве. Никто не знал, встречается ли она в долгие часы своего отсутствия только с Владом или еще с десятком парней.

Сказать по правде, Влада она в эти первые майские дни даже не видела. Он готовился к выпускным экзаменам, поэтому в Барановичи не приезжал, а занимался зубрежкой в Гомеле.

Но Ксюша не превратилась вдруг так резко в тихоню и заучку. Часами просиживая на веранде над книгами, Ксю часто отвлекалась, смотрела в окно, думала… А иногда вместо какого-то урока писала дневник. Но гулять никуда не ходила – из дома в школу и обратно, только и всего. Иногда к ней заглядывала мама и говорила:

– Что ты все над этими учебниками сидишь! Пойди пройдись, подыши воздухом!

Ксюша качала головой.

– Не хочу. Мне идти особо некуда, я лучше к экзаменам буду готовиться. А воздуха мне и здесь хватает.

Но дело было не в экзаменах. Ксюше действительно некуда было идти. С тех пор, как она рассталась с Андреем, прошло восемнадцать дней. За это время они успели поговорить еще раз, спокойно, не споря и не злясь. Андрей больше не обвинял Ксюшу. Грустно сказал, что им нужно разойтись. Ксю, в принципе, поняла, что юношеский максимализм Андрея не позволяет ему смириться со случившимся с Ксюшей. Он любит, но не может смириться, он не настолько вырос и не настолько готов к таким потрясениям. Ксюша поняла и не стала возражать. И теперь они практически не общались. Андрей еще пытался притворяться другом, но Ксю не стала размениваться, поступив по принципу: «Все или ничего» и оставшись в гордом одиночестве. Но ей даже нравилось, что ни перед кем не нужно оправдываться, никуда не нужно торопиться после уроков, никому не надо улыбаться через силу… Странно, но Ксю совсем не тосковала по Андрею. И не пошла его навестить, когда он выяснил отношения с Денисом и оказался в больнице с сотрясением мозга. И не собиралась идти. Она не заставляла его ни с кем драться, сам виноват. Денис, правда, получил не меньше – у него сломана рука и ребро. «Не смертельно, – рассуждала Ксю цинично. – И полезно… для подлецов, не гнушающихся насилием, и для маменькиных сынков, пасующих перед трудностями». Но шума было на всю школу. На классном часу руководительница Ирина Станиславовна поднимала вопрос о Лесковце Андрее, спрашивала друзей, но никто ничего не знал. Ксю спиной чувствовала взгляды одноклассниц, но стойко делала вид, что ей все равно. И потом, в ответ на расспросы Кати и других «знающих», сказала, что ей ничего не известно и что она Андрею не сторож. И они уже не встречаются.