Ева вздрогнула. Нет. Ей только показалось, что она сделала это. Тело постепенно переставало слушаться. Будто она погружается в глубокий сон. Веки становятся тяжелее, образ Мари под её ладонью видится всё менее отчетливо. Однако по телу растекается тепло. Жизнь уходит. Губы синеют. А сознание отчетливо пытается выстроить иллюзию этой мнимой теплоты, чтобы было не так уж страшно. Просто вечный, согревающий сон. Ещё бы пара мгновений, и наследница окончательно поддалась бы ему. И вдруг слова дьявола ворвались в её мутнеющий разум и заставили снова встрепенуться, ожить, вдохнуть глубже.

Девушка подняла на дьявола усталый, но нежный взгляд. Она продолжала плакать, но сил на рыдания уже не было, и слезы просто медленно стекали по щекам. Ева вновь улыбнулась, на этот раз откинув свою боль. Сделала это искренне и со всей возможной теплотой. Ведь она даже и подумать не могла, что Райнхард скажет ей нечто такое вслух раньше, чем она сама на это решится. На душе вдруг стало так спокойно. Даже страх перед смертью не смог заслонить собой это рождающееся светлое чувство, это едва осознаваемое и доступное лишь на пару минут… счастье?

Дьявол, сгораемый изнутри, всё же поднял взгляд. Но от этой улыбки на лице Евы ему стало лишь сложнее дышать. Он невольно ударил по барьеру, понимая, что тот больше не отдаётся враждебной волной в ответ. Наследница слабела, а вместе с ней уходила сила заклинания. Понимая это, Райнхард снова и снова начала пытаться разрушить его. Это было так глупо. Ведь как только барьер ослабнет достаточно сильно, уже всё равно будет поздно. Но Шац просто не мог стоять и не делать ничего.

Пламя волной за волной пробегало по невидимой защите. И сквозь каждый новый поток, будто через смену кадров, он видел, как Ева склоняется всё ниже и ниже. Как тело её просто опускается к Мари, щеки которой вновь обрели румянец. Как наследница слабеет, почти тает на глазах. Но до самого конца, эта глупая девчонка улыбалась ему. Улыбалась так, будто после его слов уже совсем ничего не боялась.

В одно из мгновений всё замерло. По барьеру прошла трещина. Магия возле Евы начала угасать. Её глаза медленно закрывались, а губы вдруг содрогнулись. Голоса не было слышно. Она слишком ослабла, чтобы говорить. Райнхард замер, пытаясь лишь по движениям губ понять, что она пытается сказать. Но это было не нужно. Он знал, какие три слова стали для неё последними.

Удар.

Раскат грома объял пространство вокруг.

Хлопок.

Барьер рассыпался в одно мгновение, будто лопнувшее стекло.

Шелест.

Ливень моментально накрыл всё пространство под ним.

Биение сердца.

Грудная клетка Мари резко поднялась со звучным вдохом.

Крик боли.

Райнхард, запинаясь, кинулся к телу Евы, на бледном лице которой так и застыла улыбка…

Глава 28. Ты пришла…

Резкий белый свет ослепил глаза. Ева прикрыла их ладонью, хотя даже не понимала, где находится источник этого света. Лишь через пару мгновений она смогла привыкнуть к столь яркому освещению и осмотреться. Просторный, абсолютно белый коридор, ведущий только в одну сторону. Вперед.

Вдруг сзади раздался оглушающий мужской крик, полный боли. Райнхард. Да. Это он кричал. Вздрогнув, она обернулась, но не увидела ничего кроме белой стены перед собой. Ладонь легла на поверхность, как бы ощупывая ту. Гладкая. Тёплая. И крика за ней уже не слышно. Совсем ничего не слышно. Абсолютная тишина.

Ева помнила. Она всё отчетливо помнила, но что-то заставляло её не чувствовать всю полноту волнения. На душе было спокойно, умиротворенно, легко. Если смерть такова, то она не так уж страшна…

Наследница, в руках которой уже не было кристалла, обернулась. Путь был один. Только вперед. В голове даже не возникло мысли, что можно пробиться назад, обратно в жизнь. Нужно было идти. Что-то ненавязчиво толкало её в спину.

И она мирно зашагала по коридору. Шаг за шагом. Шаг за шагом. Ничего не менялось. Ничего не было слышно. В какой-то момент она остановилась, оборачиваясь назад. Но перед ней снова была лишь стена. Будто та преследовала девушку, пожирая её возможное прошлое.

Или это Ева просто не двигалась?

Это могло испугать, но спокойствие внутри переходило грань умиротворенного равнодушия. Будто наследница превратилась в куклу, которой просто нужно идти вперед, потому что она способна только на это. В конце ведь обязательно что-нибудь будет. А даже если нет… какая разница? Нужно идти.

Ева не успела сделать еще один шаг. Неожиданно пространство на стене справа исказилось, всё скомкалось и за ним показалось что-то темное. Белый коридор сопротивлялся, почти содрогался от нежелания пропускать это нечто. Девушка же лишь наблюдала за этой борьбой. С интересом? Едва ли. Внутри была пустота, что мнимо заполнялась спокойствием. Никаких чувств просто не было. Как если бы их у неё забрали, и дали взамен лишь пустую цель — идти вперед.

Но, в конце концов, коридор проиграл. Тьма вторглась в его владения и приобрела на одной из стен вид деревянной двери. Тогда Ева ощутила, что её ещё сильнее толкают в спину, заставляя идти вперед. Прямо. Не сворачивая.

Ну да. Нужно идти.

Вдруг сзади снова раздался крик. Уже женский. Это кричала Мари? Да. Кажется, она. Это не вызывало в наследнице никаких чувств переживания. Ничего. Но всё же… если бы её солнечная подруга выбирала, куда пойти, она определенно выбрала бы по-бунтарски свернуть с предлагаемого пути. Так почему бы и нет? Еве ведь было всё равно.

Её ладонь коснулась ручки двери, и свет в коридоре будто снова стал ослепляюще ярким. Не оборачиваясь. Не мешкая. Как если бы куклу просто направили в другую сторону. Девушка открыла дверь и вошла.

Коридор остался позади. На его место пришел деревянный просторный дом. Кажется, гостиная..? В камине горел огонь. Он почему-то напомнил о Райнхарде. Рядом — тепло, а если прикоснешься — можешь обжечься. Дверь позади просто закрылась, окончательно не давая свету из коридора проникнуть внутрь. Когда она хлопнула, наследница испытала легкий испуг. Что это? Возвращающиеся чувства показались чем-то непривычным и некомфортным.

— Ева… Ты, наконец, пришла.

Знакомый женский голос объял пространство.

Знакомый. Да. Она где-то его слышала.

Ева обернулась.

И застыла, чувствуя, как возвращается удивление, заполняя пустоту внутри…

Конец первой книги