Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Командир, наверное, ей больше понравилось, когда я нес ее на плече! – хохотнул Гаруул, глядя на очередной тур уговоров, и тут же получил сандалией в лоб. Такой меткости я от себя не ожидала. Глаза коренастого бородача округлились от неожиданности, теперь он удивленно смотрел на меня. Солдаты, а с ними и Асмаррах заржали, как стадо коней. Я закрыла лицо руками. Боги, что я творю!
– А ты меткая, царевна! – услышала я совсем рядом с собой баритон Гаруула. – Держи. Но если что, то мне совсем не сложно тебя понести. Ты такая легонькая – как пушинка.
Он всунул мне в руку обувь и отступил. Тут бы самое время и согласиться, но моя самодостаточная и независимая половина уже закусила удила.
Закончилось все ожидаемо плачевно. На одном из спусков, показавшимся мне поначалу легким, подошва отчего-то заскользила и я, кувырнувшись через голову, покатилась вниз по каменистому склону. Быть бы мне на дне пропасти, если бы не жесткая петля аркана, остановившая стремительное падение.
– Я у тебя в долгу, Асан! – крикнул Асмаррах, быстро спускаясь по склону.
– Осторожнее, командир! Там с краю все осыпается!
Мужчина тем временем подобрался ко мне почти вплотную. Я лежала на спине, боясь пошевельнуться, стянутые арканом руки онемели, спину жгло.
– Цветочек, ты там жива? – тихо окликнул меня мой спаситель.
На глаза навернулись слезы, но я нашла в себе силы кивнуть.
– Попробуй перекатиться на живот, спина-то вся изранена, – предложил он мне.
Из последних сил сдерживаясь, чтобы не заплакать, я попробовала перекатиться. Несколько камней выскользнули из-под меня и шумно осыпались вниз. Я зажмурилась, приготовившись к падению. «Спокойно, Юля! Да, больно, да, страшно, но ты же не кисейная барышня? Нужно выполнять все просьбы спасателей!» На какое-то мгновение мне показалось, что я снова вернулась в свое прежнее тело. Боль перестала казаться такой уж невыносимой, нащупав руками грубую веревку аркана, я схватилась за нее, перевернулась и встала на колени. «Молодец! – похвалила я саму себя – Теперь аккуратно ползи наверх».
Прошло еще несколько секунд, и усилия принесли плоды. Крепкие руки подхватили меня, вытянули и поставили на трясущиеся ноги. Я стояла зажмурившись, боялась открыть глаза, опасаясь, что действительно окажусь в своем времени. Исчезнет этот мир, исчезнет любимый. Я понимала, что прожить с ним всю жизнь долго и счастливо нам здесь не дадут. Но просто знать, что он рядом – уже легче. Вчера я была готова на любые безумства, только бы вместе, сегодня я снова осознала всю несбыточность наших планов, но лишь бы была надежда.
Знакомый аромат его тела окутал меня, и я решилась открыть глаза. Вот он, бесстрашный и отчаянный, когда речь идет о битвах, и сильно взволнованный сейчас. Стоит и смотрит на меня, словно видит впервые. Я сглотнула слезы и кривенько улыбнулась.
– Только не трогай спину. Мне кажется, что там все очень плохо, – удалось выдавить мне, прежде, чем рухнуть в его объятия. Боль нахлынула нестерпимо. Все же Юи была гораздо нежнее, чем Юля.
Теперь Асмаррах меня нес сам. На спине, посадив в широкую петлю из плаща. Все раны жутко саднили и болели, но я пыталась не думать об этом, прижимаясь щекой к любимому. Мне хотелось ласкать его, гладить и обнимать, наслаждаясь теми минутами, что отпущены только нам двоим. А потому я украдкой, одним пальчиком, проводила по его груди или тихонько целовала спину, убедившись, что никто не видит.
Вися на обрыве, я осознала, что еще ни разу в жизни никого так не любила. Это было глупо, по-детски, но я теперь и была этим самым ребенком. Той самой Джульеттой, что не могла ни дня прожить без Ромео. Меньше всего мне сейчас хотелось быть серьезной, дальновидной, думающей о государственных делах.
Поначалу царевич довольно стойко переносил эти маленькие приставания. Он молчал, только мышцы на его груди каменели от моих прикосновений. А потом не выдержал и, слегка приотстав от отряда, тихо прошипел:
– Красавица, неужели ты думаешь, что я сделан из камня?
– Это тебе моя месть за нескромные взгляды и довольный вид! – издевательски заметила я и ласково потерлась щекой о его спину. Царевич хмыкнул и легонько тряхнул меня.
– Эй, полегче! – пришла моя очередь возмущаться. – У меня все болит! А это меня хоть немного отвлекает.
– Ты просто не можешь себе представить, что я с тобой сделаю, когда представится удобный момент! – недвусмысленно пообещал мне мой носильщик.
– Ничего! Я раненая и больная! – ехидно подначила его я. – Со мной нужно обращаться бережно.
– Поверь, я буду очень бережен, но ты пожалеешь, что провоцировала меня сейчас! – пригрозил он.
– Хорошо, если тебе совсем не нравится, то я не буду! – покорно согласилась я и затихла.
Асмаррах вдруг замедлил свой ход, и я испугалась, что перегнула палку.
– Я не сказал, что мне не нравится, – вдруг самым обычным голосом сказал он. В его тоне не было прежней игривости.
– Просто я схожу с ума, когда ты так делаешь. Я ни о чем не могу думать, только о том, чтобы остаться с тобой наедине. Знаешь, ты вчера не только украла мое сердце, но и похитила душу. Со мной такого никогда еще не было, поверь, у меня было много женщин!
Я почувствовала, как в его душе поднимается буря, а в моей зарождается ревность. Мы стояли на склоне, а отряд продолжал свой спуск.
– Да, я всегда любил женщин. Вы красивые, радуете глаз, но всему есть свое время! А с тобой я теряю разум, не хочу отпускать, слышишь?
– Слышу… Я сейчас рядом, с тобой. Я тоже никогда ничего подобного ни к кому не испытывала, – это было все, чем я могла ему сейчас помочь.
Асмаррах рассмеялся и аккуратно опустил меня на землю. Я удивилась, но вылезла из лямки. Теперь он смотрел на меня и смеялся.
– Конечно, мой цветочек, – сказал он, заключая мое лицо в свои ладони, – потому, что я был первым. И последним, запомни это!
Его лицо снова стало серьезным и даже немного пугающим.
– Я не позволю ни одному мужчине прикоснуться к тебе, моя жрица! Ты или моя или ничья! Рядом с
