убираться подальше отсюда, – пояснил Кайлас.

– А Асмат-ина, такой большой, со шрамами на руках, он жив? – похолодев от услышанного, спросила я.

– Не знаю, я пошел за вами, когда увидел, что Гаруул вас нашел, – пояснил державший меня великан.

– Погоди, Кайлас, нужно отвести девушку к нам, там и поговорим.

Асмаррах почти вплотную подошел ко мне и спросил:

– Можно, я понесу тебя, моя жрица?

Зря, зря он это сделал. От накатившей на меня ярости я попыталась лягнуть и его в причинное место, но мужчина легко увернулся.

– Ууу, злая она у тебя! – тихо констатировал тот, кого называли Гаруулом. Но царевич не отреагировал на его шутку.

– Кайлас, давай, дальше я сам, – тихо произнес он и обхватил меня, прижимая к груди.

Я пыталась визжать, колотить его плечи кулаками, но мужчина крепко держал меня, пытаясь успокоить.

– Все хорошо, мой цветочек, все позади. Я не трону тебя. Я никому не позволю тронуть тебя! – его тихий голос звучал ровно и уверенно. Отчего-то его словам хотелось верить. Злость отступила. Тепло, исходившее от его тела, успокаивало. Только теперь я осознала, как сильно замерзла.

– Да ты совсем окоченела! Сейчас я отнесу тебя в тепло, – продолжал говорить он, аккуратно поднимая притихшую меня на руки. – А потом мы найдем твоего Асмата. Уверен, что он достойный воин, это же ты о том, что защищал тебя утром?

Я тихо кивнула. От мужчины сильно пахло костром, терпкими пряностями, потом и, почему-то, солнечным светом. Откуда я знаю, как пахнет солнечный свет? Ответа не было, но он пах. Очевидно, мои нервы были настолько измотаны, что я заснула у своего врага на руках. И мне снились цветущие золотым и розовым цветом изумрудные холмы, голубое небо и кто-то бесконечно любимый рядом.

Это было удивительно, потому, что я боялась этого мужчину, боялась верить ему. Он со странной легкостью изменялся, становясь то яростным, то проявляя ребячество, то задавал с серьезным видом наивные вопросы, то успокаивал, словно профессиональный психолог. Раньше я никогда не встречала никого, кто бы хоть немного был похож на него. Не внешне, конечно. Внешне самирский царевич еще при первой нашей встрече напомнил мне Марата, только более мощного и взрослого, но тут, наверное, дело в бороде.

Пещера, в которую меня принесли, показалась мне странно знакомой. Где-то я уже видела этот слегка закопченный у входа потолок, эти змеящиеся трещины с небольшими бурыми наростами. Но воспоминание не приходило, затаившись на пороге сознания.

Разумеется, я была здесь не одна, у костра, отделяя меня от спасительного выхода, сидело шесть мужчин, из которых я знала двоих.

– Кажется, наша гостья пришла в себя, – промурлыкал над моей головой довольный голос Асмарраха. – Красавица, хочешь чего-нибудь съесть или горячего отвара?

Он спрашивал меня так буднично, словно я по-соседски заглянула к нему на чашечку чая. Моя голова покоилась у него на коленях. Так вот почему мне было так удобно! Осознав все, я насупилась, сползла с «мягкой подушки» и накрылась с головой куском ткани, служившей одеялом.

– Не нужно сердиться. Давай поговорим спокойно, – продолжал увещевать меня царевич. – Скажи, жрица, учили ли тебя исцелять раны?

Я повернулась и вгляделась в его лицо. Он не шутил.

– Мы нашли того воина, он и еще несколько моих ребят ранены. Нам бы совсем не помешала помощь целителя, иначе двое из них не доживут до рассвета.

– Покажи мне их раны, может быть, в моих силах будет им хоть чем-то помочь, – я начала подниматься, но предательские ноги плохо слушались. Пришлось воспользоваться помощью вражеской руки. Надеюсь, что моих знаний о первой помощи хоть на что-нибудь хватит.

Двое тяжело раненных лежали на полу, а один сидел у стены, баюкая рассеченную руку. Мой старший телохранитель был очень бледен, на его смуглом лице выступали бисеринки пота, заметные даже в полутьме пещеры. Я присела рядом.

– Ну вот, я же тебе говорил, что мы спасли маленькую жрицу, а ты не верил! – подал голос царевич, опускаясь с другой стороны.

– Госпожа! – прохрипел раненый и попытался встать, но Асмаррах не позволил ему, придержав за плечо.

– Лежи тихо, никуда твоя госпожа не исчезнет, – успокоил воина царевич.

– Асмат-ина, я побуду с тобой, попробую помочь, – подтвердила я слова нашего «гостеприимного» хозяина.

– Госпожа, я надеюсь, что владыка прислал солдат, и они скоро будут здесь, – горячо зашептал мне раненый, когда я наклонилась, чтобы осмотреть его тело, прикрытое какими-то тряпками. – Я видел, кто на нас напал! Я узнал этого человека!

Асмат недоверчиво посмотрел на самирского царевича.

– Не будете ли вы столь любезны, дать нам поговорить наедине? – попросила я, поднимая голову.

– А что мне будет, если я буду любезен? – съязвил в ответ Асмаррах.

Я резко выпрямилась и почти упала, от головокружения, но снова ощутила, как сильные руки поймали меня.

– Почему ты все еще злишься на меня? Зачем отталкиваешь того, кто всем сердцем желает помочь? – зашептали мне на ухо.

– Если ты действительно хочешь помочь, то вынеси его на солнце, и прокипяти в котле побольше чистых тряпок – раны нужно промыть и перевязать!

Ошеломленный таким напором царевич, молча кивнул и удалился к костру. Мне послышалось, как он сетует своим людям на то, что я прошу практически невозможного.

– Если вы не сожгли наш лагерь, то там я легко отыщу все, что нужно! – крикнула я вдогонку недовольному моими просьбами и вновь склонилась над Асматом.

– Так вот, госпожа, – снова хрипло зашептал мой телохранитель, – хоть эти люди и были одеты как горцы, но я узнал одного. Он служит под началом у Шалимана, того, что обучает молодых ребят военному делу.

Мужчина тяжело дышал, каждое слово давалось ему с трудом. Словно боясь не успеть, он облизал сухие губы и продолжил.

– Так вот, этот солдат много должен племяннику самого Сельмиша, почти уже ему как раб. Он отчаянный и согласиться на любое дело, лишь бы простили долг! – Асмат замолчал и закрыл глаза.

– Потерпи немного, Асмат-ина, я принесу тебе воды, – я дотронулась до широкого смуглого лба своего телохранителя – он горел.

С трудом поднявшись на ноги сама, я поковыляла к костру, где сидело большинство воинов Асмарраха и он сам.

– Мне нужна холодная вода, напоить раненых, –