Чем опаснее была охота, тем больше радовали последующие трофеи. Когда мастера своего дела приносили домой мясо ледяного змея, весь Ворхейм праздновал их славный подвиг, а имена героев увековечивали в зале охотников.

Также существовал зал воинов, где храбрецы учились у старшего поколения и мерились силой, чтобы показать свою доблесть. Воины составляли основную силу племени Ульба. В случае неожиданных набегов орд диких монстров именно они встречали их лицом к лицу.

Особым почётом пользовался зал шаманов. В зал шаманов мог попасть далеко не каждый, из-за чего сам шаманизм был редким ремеслом. Чтобы быть шаманом, необходимо обладать особой чувствительностью к духовному миру. Шаманы говорят с духами природы и стихий, умерших прошлых поколений, лечат болезни и многое другое. А самое главное... Шаманы могут увидеть пророчества и услышать откровения, оставленные их богом, защитником севера, Фростреем.

Жители Ворхейма глубоко почитают Бога Снежной Бури и Хлада с древних времен. Ещё сам предок племени Ульба, Торфин Ярость Бури, поклялся Фрострею в преданности, тем самым получив частицу его силы. Народ Ульба гордится славой предков и истинно верует в богов, среди которых верховное главенство занимает Фрострей.

Для почитающих силу медведей, местом исключительной чести был последний из четырёх главных залов ‒ зал стражей. Стражи, поклявшиеся защищать Ворхейм совместно с Торфином, предком племени Ульба, были сильнейшими из всех воинов. Они подвергались жестокому отбору, чтобы в роковой момент встать стальной стеной перед неприятелем. Что или кого они должны сторожить, уже забыто в потоке времени. Лишь немногие мифы о запертом бедствии дошли до наших дней.

В общем, Ворхеймцы среди знающих их людей слыли грубыми, прямыми и неотёсанными. Любой спор у них решался в драке, а важные вопросы ‒ путём сражений на арене перед всем городом. Даже Вождь выбирался как самый достойный воин. Он должен был быть не просто сильнейшим, но еще и свято следовать кодексу воина, оставленному Фростреем. Вождь был главным властителем и ограничивался только кодексом воина. Он же вершил суд и нес ответственность перед племенем и богом. И только в самых важных вопросах спрашивал совета у шаманства.

Честь и сила... среди жителей Ворхейма эти качества ценились как золото. Также многого стоили преданность и честность. Коварство и предательство считались главными грехами, за которые строго карали.

Суровый север порождает таких же суровых людей. Но, если смотреть в целом, члены племени Ульба были весьма жизнерадостными существами. Они любили пить, веселиться и бороться. Устраивать праздники и состязания. И что особенно важно ‒ совершать подвиги, чтобы попасть в летописи.

Смерть в бою, от руки противника, была почётной. Каждый, от мала до велика, мечтал встретить такую судьбу, а не прозябать старым и немощным в постели, не будучи способным даже лапу поднять. Встретить своих предков и с гордостью им поведать о своих славных подвигах ‒ таковы были их устремления.

Таким был народ Ульба. Так с древних времён он жил, и так собирался жить до конца своих дней, ничего не меняя. Закоренелые северяне. По-другому и не скажешь.

Тем временем Аксея вместе с Бьёрном, держа Морая в ножнах, подходила к четырёхметровым воротам. Около них стояли двое дозорных, которые ещё издали заприметили двоих неожиданных гостей. Завидев группу, один из них спустился вниз, а второй рванул в город, чтобы доложить об этом вождю.

Подойдя к стоящему под вратами, одетому в лёгкую броню, бурому медведю, девушка остановилась, спокойно ожидая слов стража

Взгляд дозорного остановился на Бьёрне. В его глазах читалось презрение от вида того, как его потрёпанный сородич медленно плетётся за спиной девушки, словно проигравший трус.

Умереть в бою было почётно, в то время как сбежать с поля боя или, что хуже, молить о пощаде ‒ величайшим унижением. К таким относилось с презрением всё племя. Их больше не записывали ни в воины, ни в охотники. Им доверяли лишь самую грязную и неблагодарную работу.

Для юного дозорного начать разговор с таким жалким собратом было ударом по его гордости. Но он был на службе и был обязан выполнять свой долг.

‒ И кого, скажите на милость, такая ничтожная падаль притащила на нашу землю? Девчонку?! Насколько низко же ты пал, раз не только проиграл мелкому человечьему отродью, но и молил его же о пощаде? Тебе, слабаку, духа не хватило уйти подобно воину!? – в грубом голосе дозорного слышались нескрываемые презрение и цинизм. Весь его вид говорил о том, что он был бы не против, чтобы Бьёрн провалился сквозь землю и исчез с его глаз.

Услышав подобные слова, Бьёрн ещё ниже опустил голову. Ему было обидно, но он ничего не мог сделать. Да, хоть он и проиграл, но эта девушка была отнюдь не слабой. И пощады он не просил, а лишь смиренно дожидался своей смерти, это она его не убила! Но сейчас это было не важно. От одного его жалкого внешнего вида все слова потеряли свой вес. Все объяснения звучали бы как оправдания собственной слабости, чего жители севера не любили ещё больше.

Видя эту сцену, и Аксея и Морай могли определить корень проблемы. Но в то время, как Мораю было абсолютно плевать на судьбу неудачливого медведя, девушка считала, что со своими проблемами он должен разобраться самостоятельно. Они были не так долго и хорошо знакомы, чтобы она ощущала необходимость посодействовать ему.

Чувствуя, что нужно хоть как-то сохранить лицо, Бьёрн огрызнулся:

‒ Не тебе судить меня! Лишь вождь вправе решать, запятнал я честь своих предков или нет! Как победитель, этот человек пожелал прийти в Ворхейм, что, следуя кодексу чести, я и исполнил!

Дозорному сначала не понравился агрессивный тон Бьёрна, но не заметив в его словах чувства вины или трусости, не стал вступать с ним в перепалку. В конце концов Бьёрн был прав. Действительно, решать его судьбу дальше будет вождь, а не какой-то начинающий воин.

Услышав слова своего недавнего ездового животного, Аксея улыбнулась в душе. После их небольшой стычки казалось, что неудачливый воин потерял всякую веру и надежду. В тот миг жизнь для него должна была закончиться, лишь об этом он думал. А сейчас слабый огонёк разгорающегося пламени воинского духа мог воспылать намного ярче, чем в прошлом.

Стоит сказать, что для самого Бьёрна эта неудачливая встреча оказалась неожиданным толчком вперед, а поведение и спокойствие девушки ‒ ярким примером для подражания. Видя во время их совместного путешествия непрекращающиеся тренировки этой маленькой человечки, он заключил, что