Я, ошеломлённая услышанной информацией, нагнулась за собственной спортивной сумкой, привычным жестом выудила из бокового кармана иглу с нейтрализатором и, выходя из помещения, с размаху всадила её в ляжку цварга. На звук падающего на пол тела даже не обернулась. Крепко зажала предплечье правой руки таким образом, чтобы проступила микросхема Феликса, поморщилась от боли и обратилась к первому попавшемуся на пути цваргу:

– Простите, я хотела бы сделать заявление. Мой отец, Феликс Фелицер, – бывший глава Службы Безопасности Цварга, а кроме того тайный член Управления Планетой Цварг. Меня незаконно взял в жёны Дмиртарион Ралльхард, не спросив на то моего согласия. Кроме того, я люблю Кирка Вьена, он является моим ближним кругом. Как мне его найти в кратчайшие сроки?

Цварг бросил взгляд на рисунок микросхемы, выступивший у меня под кожей, и склонился в низком поклоне, практически коснувшись рогами пола.

– Это большая честь для меня разговаривать с дочерью самого Феликса Фелицера. Прошу за мной, пожалуйста, я помогу вас сделать заявление… К сожалению, Кирк Вьен уже несколько месяцев назад покинул Цварг. Скажите, вы хотите принимать участие в политике или планируете, как и ваш отец, оставаться в тени?

Долгих три года я искала Кирка по всей Вселенной. Когда я выясняла через свои каналы о заданиях Кирка и прилетала на очередную планету, оказывалось, что он уже покинул её. Ещё на Цварге меня известили, что после того задания на Тур-Рине Вьен официально покинул Службу Безопасности Цварга и подался в вольные наёмники. Высокопоставленные цварги разводили руками, говоря, что не знают мотивов увольнения Кирка. По окончании операции ему был присвоен орден почёта за заслуги перед целой расой, но по каким-то причинам Вьен передумал продолжать свою карьеру агента СБЦ. Микросхема, оставленная мне в наследство отцом и нанопластины, в мгновение ока превращающие меня в цваргу, очень помогли мне в поисках. Не уверена, что без них у меня что-либо получилось бы.

Я стояла на краю каньона и смотрела, как группа людей с помощью каких-то металлических предметов вручную выкапывает огромный контейнер. Коробка из термопласмассы восемь на пять метров, пробыв в земле явно не один год, частично подгнила, но на её боковой стороне всё ещё чётко виднелся знак радиоактивных отходов. Именно потому, что контейнер, пролежав в грунте, стал очень хрупким и от этого ещё более опасным, выкапывали его вручную, практически не задействуя ни одной современной машины.

Обнажённые, красные от полуденного зноя и исполосованные многочисленными шрамами спины мелькали перед глазами. Бугры мышц канатами напрягались и работали под потной кожей. Сухая взвесь песка и глины стояла в воздухе. Мужчины трудились, откапывая контейнер. Это была адски тяжёлая работа, особенно если учесть жаркий климат планеты. Я дышала через раз, используя собственный шарф. После тур-ринских канализаций я так и не приобрела полумаску с фильтрами. Вначале было не до этого, потом увлеклась обучением Габриэля, а после сконцентрировалась на поисках Кирка.

Последний раз касательно Вьена наводку мне дал Киар Леру, адмирал Космического Флота. Он сказал, что Кирк месяц назад обращался к нему, будучи в поисках работы. И адмирал Леру попросил своего соотечественника присмотреть за группой осуждённых на Захране, которые пожелали заменить смертную казнь работами на планете по очистке её почвы от радиоактивных отходов.

Я всматривалась в спины каторжников, закусив нижнюю губу. Сердце билось тревожно, перейдя на частый-частый птичий стук. Почему Кирк нанялся на столь опасную и тяжёлую работу? Неужели хочет погибнуть? Я, стояла, чуть возвышаясь над трудящимися, и пыталась определить, где же Вьен. Я почувствовала, что Кирк здесь, как только мой шаттл коснулся поверхности Захрана.

Одна из красноватых от ожогов местного светила спин повернулась, и я встретилась с внимательными ореховыми глазами. Кирк работал под прикрытием. Он был не просто в человеческом обличье, но ещё и с многочисленными имплантами, изменившими его лицо до неузнаваемости. Однако я узнала сразу же.

За те три года, что мы не виделись, Кирк сильно изменился. Роскошные волосы цвета горького шоколада выцвели на ярком солнце. Под глазами появились тёмно-фиолетовые тени, вокруг рта залегли жёсткие складки. Даже сами радужки как будто выцвели и потухли, как будто прошло не три года, а все сто три. Но стоило нам встретиться взглядами, как лопата выпала из рук Кирка.

Сердце от волнения бросилось в рваный темп. Я безумно желала этой встречи и в то же время боялась. Боялась, что Кирк не поверит мне, что вновь оттолкнёт, что скажет, что уже разлюбил… Вселенная! Как же долго я его искала! И всё-таки нашла! Неужели, это он? Я сбилась со счёта, сколько планет облетела в его поисках… В глазах предательски защипало.

Несколько секунд Кирк смотрел на меня, словно не веря, что перед ним настоящая я, а не видение. А затем он сорвался с места, одним прыжком перепрыгнул забор раскопок и стал забираться практически по отвесной стене каньона. Множество свистков и криков каторжников полетело ему в спину, а затем, когда мужчины заметили меня, они сменились громким улюлюканьем и подбадривающими хлопками. Ни мне, ни Кирку не было никакого дела до людей. Я чувствовала, как из моих глаз катятся слёзы при виде того, кто снился мне практически каждую ночь. Я столько раз корила себя за то, что так и не поговорила с Кирком в космопорту Тур-Рина, не разобралась в чём дело раньше.

Цварг в облике человека крепко схватил меня в охапку и закружил в воздухе. Шарф вырвало из моих рук сухим ветром, но я не обратила на него внимания. Потрескавшиеся губы Кирка стали жаркими поцелуями покрывать мою шею и лицо. До боли знакомые шершавые пальцы сжали за талию сильнее, но я чувствовала себя в эту минуту бесконечно счастливой.

– Ксана!

У Кирка только и хватило дыхания на то, чтобы произнести моё имя. Я зажмурилась, всем телом ощущая сильные объятия, его потрясающий запах тела, который преследовал меня все эти годы и медленно сводил с ума, а затем резко распахнула ресницы и утонула в сияющих ореховых глазах.

– Кирк!

Почему-то захотелось смеяться. Просто смотреть на него и смеяться. Не знаю, сколько мы так кружили, но в какой-то момент к нам подошёл мужчина в штатском. Судя по походке, это был коренной захухря.

– Леди, – он обратился ко мне вежливо, но настойчиво. – Прошу прощения, но этом гм… наш каторжник… старший в группе, так сказать… На сегодня работы ещё не закончены. У нас здесь царят весьма мягкие порядки. Люди и так работают на зное и жаре почти весь день. Если хотите, можете навестить своего знакомого вечером… в полевых казармах.

Кирк посмотрел на меня с мольбой в глазах. Кажется, в этот момент он подумал о том, что если я уйду, то вечером могу и вовсе не прийти к нему. Я серьёзно мотнула головой и обратилась к охраннику:

– У вас же здесь работают осуждённые на смертную казнь? Ведь так?

– Да… – захухря напрягся. – Всё верно. Но, тем не менее, они всё равно являются гражданами Федерации, и отношение к ним должно быть уважительное.