Дело Пальграффа в моей голове превратилось в сплошную кашу. Перед этим я пришел к выводу, что со стороны истца никто не был причастен к похищению Эммы.

Но если это дело рук ответчика, то почему бы им попросту не приказать мне отклонить иск и на этом покончить? Вы бы допустили дальнейшее падение акций «АпотеГен», если бы были Барнаби Робертсом и имели в запасе Пола Дрессера, делающего всю грязную работу?

К тому же я уже отчаялся бороться с постоянной мукой, вызванной долгим отсутствием Эммы, и беспрестанным страхом, что в любой момент с ней может случиться беда, и это лишало меня последних сил.

Поэтому нельзя сказать, чтобы стук в дверь во второй половине дня оторвал меня от дел. Это был не привычный стук Джереми Фриланда или Джоан Смит. Не успел я ответить, как тяжелая створка немного приоткрылась и в нее просунулась знакомая белокурая голова.

– Привет, малыш! – весело воскликнул я.

Дождавшись приглашения войти, Сэм закричал: «Папа!», пробежал застеленное ковром пространство, отделявшее дверь от стола, и бросился в мои объятия, будто не видел меня целую вечность. В несовершенном восприятии времени шестилетним мальчиком тоже есть свои преимущества.

Прижимая его к себе, я на короткий миг – пока он не высвободился – был очень счастлив.

– Рад тебя видеть, малыш, – сказал я, потрепав его по голове.

Вслед за ним в кабинет вошла и Элисон, закрыв за собой дверь.

– Привет, – сказал я, увидев ее.

– Мы проезжали мимо, возвращаясь из зоопарка. – объяснила она. – Но перед тем, как ехать домой, подумали, что можно побегать по лестнице.

В здании суда была старая лестница с мраморными ступенями и литыми алюминиевыми перилами. По причинам, понятным только шестилетним мальчикам, Сэм обожал по ней носиться.

– Пап, ну разреши. Ну пап.

– Почему бы и нет, – ответил я, желая хоть немного отвлечься, – пошли.

– По правде говоря, я хотела попросить мистера Фриланда поиграть с Сэмом, – сказала Элисон, сопровождая свои слова взглядом, которым матери так красноречиво умеют смотреть поверх голов своих отпрысков, – как думаешь, он не откажется?

– Да, пап, попроси его! Было бы классно.

Джереми в тот момент наверняка не был настроен оказывать мне какие бы то ни было услуги. К тому же он обязательно заметит, что у нас с Элисон остался только один ребенок. Ладно, выкручусь.

– Ну конечно, малыш, пойдем его попросим, – сказал я.

Сэм схватил меня за руку и потащил к кабинету Джереми.

– Здравствуйте, мистер Фриланд! – закричал он, завидев Джереми.

– Привет, Сэм, – ответил Джереми, удивившись, как я и предполагал.

– Эмма у бабушки, занимается всякими девчачьими делами, – объяснил я, предупреждая вопрос Джереми, – а вот Сэм решил побегать по нашей лестнице, причем обязательно с мистером Фриландом. Вы не против?

Лицо малыша сияло, будто маяк. Джереми в ответ тоже широко улыбнулся. Он не собирался переносить свою обиду и недовольство мной на Сэма.

– Ну конечно, пойдем.

Я посмотрел на Джереми и, выдавив из себя улыбку, произнес:

– Спасибо, мистер Фриланд.

Он меня проигнорировал.

– А можно я сначала покормлю рыбок? – спросил Сэм.

– Можно, только чуть-чуть.

– Еще раз спасибо, мистер Фриланд, – сказал я.

Мои слова вновь остались без ответа. Переступая порог, я услышал, как Сэм заворковал:

– Пррривет, Тергуд, Террр-Гууууд.

Когда я вернулся в свой кабинет, Элисон сидела на краешке стоявшего перед моим столом кресла.

– Что случилось? – спросил я, возвращаясь на свое рабочее место.

– Я сегодня была в лаборатории.

– В… лаборатории, – сказал я, совершенно не понимая, что она имеет в виду.

– Лаборатория в Уильямсбурге. Отпечатки пальцев.

– Ах да, вспомнил.

– Насчет коробок, пакетов и конвертов, которые оставляли у нас на крыльце, ты был совершенно прав. Никаких отпечатков на них не оказалось.

– Жаль, – сказал я.

– Но им удалось найти кое-что интересное на связке ключей.

– На связке ключей?

– Да, от «Хонды». Помнишь, я отвезла ее вместе с тостером, чтобы они могли снять отпечатки Джастины?

– Да, помню.

– Ну так вот, с тостером все было просто. А вот на большом латунном брелоке они нашли две пары отпечатков. Одни из них совпали с теми, что на тостере, – они были, соответственно, Джастины. А другая пара не принадлежит ни мне, ни тебе.

– А кому тогда?

– В том-то все и дело. На связке ключей их, скорее всего, оставил тот, кто сидел за рулем «Хонды». Иными словами, человек, похитивший наших детей. Проблема лишь в том, что это частная лаборатория, у которой нет доступа к базам данных правоохранительных органов.

– Да, конечно, – сказал я.

– Зато такой доступ есть у Службы федеральных маршалов, – сказала она, вытащила из сумочки связку ключей в пластиковом пакете и положила мне на стол, – у тебя там куча знакомых. Кто-то из них наверняка сможет втихаря оказать тебе подобную услугу, правда?

Судья во мне в любой ситуации начинает выдвигать контраргументы.

– Как ты понимаешь, в этих базах насчитывается не более ста миллионов файлов. Иными словами, в них хранятся сведения только о каждом третьем американце.

– Но данные на преступников там все же есть, – возразила Элисон, – а еще на федеральных чиновников и граждан вроде меня, кого собственный отец заставил сдать отпечатки в базу.

Я на несколько мгновений задумался, пытаясь найти в этом плане изъян. А потом, покрутив его в голове и так, и эдак, решил, что риск по сравнению с потенциальной выгодой не такой уж большой.

Вполне возможно, что из этого ничего не получится. Но и страшного ничего не случится, если я буду соблюдать осторожность.

– Ну хорошо, – сказал я, взял со стола связку ключей и сунул в карман брюк, отчего он сразу же вздулся, – я покажу ее экспертам.

Когда Сэм устал носиться по лестнице, я проводил их с Элисон к машине, которую жена припарковала на ближайшей улице – специальной служебной парковки для судейских жен не предусматривалось.

В офис я решил вернуться через служебный вход, где в одиночку дежурил Бен Гарднер.

На что я, собственно, и надеялся.

– Как ваши ребята сыграли с Ол’ Мисс[19]? – спросил я, когда он встал.

– Разнесли в пух и прах, – ответил он, – нападение у нас было просто высший класс.