1 декабря 2008 г. Юрию Ласточкину позвонили из Москвы, на другом конце провода оказался премьер-министр Владимир Путин, с которым, по словам Ласточкина, они «откровенно поговорили». Дальнейшее сопротивление было бесполезно. На следующий день Путин прилетел в Рыбинск, окруженный большим количеством министров и руководителей государственных банков и компаний. На совещании в присутствии прессы премьер-министр твердым голосом заявил, что не может допустить остановки предприятия и что без расширения участия государства в капитале предприятия эти проблемы решить будет очень сложно или невозможно вообще. Он объявил, что «с собственниками достигнута договоренность о приобретении у них государственной компанией “Оборонпром” практически всего пакета акций предприятия. Пакеты акций у частных владельцев будут приобретаться на рыночной основе и по рыночной стоимости»[418],[419]. После этого Путин сообщил, что государственный банк ВТБ предоставит «Сатурну» кредит на рефинансирование всех долгов, госкорпорация «РОСНАНО» разместит заказ на 1 млрд рублей и бюджет немедленно предоставит 5 млрд рублей на сертификацию двигателя для SSJ-100. Выступившие после премьер-министра представители Министерства обороны и «Газпрома» заявили о готовности подписать с «Сатурном» новые долгосрочные контракты на 10 млрд рублей.

После совещания премьер-министр Путин вышел довольный и поехал на находящийся неподалеку ярославский завод «Автодизель», принадлежащий Олегу Дерипаске, столкнувшийся с такими же финансовыми проблемами, что и «Сатурн». Там Владимир Путин произнес совсем другие слова: «Государственные институты развития, конечно, должны помочь заводу: заместить источники финансирования, которые стали недоступны в связи с развитием глобального экономического кризиса»[420]. И уже через несколько дней Внешэкономбанк без каких-либо дополнительных условий предоставил «Автодизелю» кредит на 10 млрд рублей.

Хотя на совещании в Рыбинске Владимир Путин заявил, что Юрий Ласточкин останется директором «Сатурна», последний не смог смириться с новыми порядками и через девять месяцев ушел с этой должности, победив на выборах мэра Рыбинска. В ноябре 2013 г. Ласточкина арестовали по весьма сомнительному обвинению, и в сентябре 2015 г. суд приговорил его к 8,5 года заключения. В настоящее время Юрий Ласточкин находится в колонии, давая время от времени интервью, в которых рассказывает о том, как у него отбирали завод, о том, какие огромные средства вложило в «Сатурн» государство после того, как стало его собственником (по его оценке, около 50 млрд рублей), и какие незначительные результаты от этого получило, а также крайне критически высказывается о правительственных планах импортозамещения, говоря, что без технологического сотрудничества с передовыми глобальными компаниями у российского двигателестроения нет будущего. Точно так же открыто он обвиняет Сергея Чемезова и Дениса Мантурова в организации своего уголовного преследования[421].

Когда в товарищах согласья нет…

Советская экономика была сильно милитаризованной. Гонка вооружений требовала постоянного наращивания военного потенциала, а общая неэффективность экономической системы приводила к тому, что страна должна была производить колоссальное количество первичных ресурсов для удовлетворения аппетита военно-промышленного комплекса. Среди прочих материалов, которые требовались для производства вооружений, был титан, который использовался при производстве подводных лодок, ракет и самолетов. Крупнейшим производителем титановых сплавов в СССР было ВСМПО – предприятие, находившееся в городе Верхняя Салда, на Урале, примерно в 150 км к северу от Екатеринбурга (Свердловска).

В 1956 г. в Верхнюю Салду из Москвы приехал Владислав Тетюхин, молодой инженер, только что окончивший Институт стали и сплавов. Активное развитие советской космической программы и военного ракетостроения привели к бурному росту спроса на продукцию предприятия и на научные разработки, связанные с созданием новых сплавов. Тетюхин стремительно рос как специалист. Всего через четыре года после окончания института он (вместе с рядом других работников предприятия) стал лауреатом Ленинской премии – высшей государственной награды за достижения в области науки и техники. Работая на предприятии, он занимался научными исследованиями и защитил кандидатскую, а потом и докторскую диссертации. К первой половине 1970-х гг. его назначили заместителем главного металлурга предприятия по титановым сплавам, но вскоре по семейным обстоятельствам Тетюхин уехал в Москву, где продолжил свою научную деятельность.

Хотя во второй половине 1980-х гг. Михаил Горбачев признал невозможность дальнейшего наращивания военных расходов и начал вести активные переговоры с США об ограничении вооружений, на ВСМПО была реализована крупномасштабная инвестиционная программа, после чего предприятие стало производить титановых сплавов больше, чем США, Европа и Япония вместе взятые. Развал Советского Союза и резкое сокращение военных расходов привели к тому, что спрос на титан резко упал, а государство бросило предприятие на произвол судьбы. Точнее, позволило сотрудникам взять судьбу предприятия в свои руки – закон разрешал работникам избирать директора прямым голосованием, а чуть позднее государство согласилось отдать 80 % акций ВСМПО в собственность трудовому коллективу. Память о Владиславе Тетюхине как о человеке, с которым были связаны славные страницы истории предприятия, была жива в Верхней Салде, и, когда вопрос о выживании ВСМПО встал во весь рост, именно его пригласили возглавить предприятие.

Согласившись на это предложение и вернувшись в Верхнюю Салду, Тетюхин столкнулся не только с новыми реалиями – рыночной экономикой, упавшим в 30 раз спросом оборонных предприятий на титан, но и с незнакомыми ему корпоративными проблемами. ВСМПО стало акционерным обществом, акции которого принадлежали 20 тысячам его работников, многие из которых готовы были продать их по любой цене, так как реальные зарплаты на предприятии резко упали. По счастливому стечению обстоятельств Тетюхин в это время познакомился с юристами, которые помогли ему выстроить защиту от недружественного поглощения. Он уговорил работников обменять принадлежавшие им акции ВСМПО на акции новой компании «Союз – Верхняя Салда», которая, собрав более 51 % акций, стала контролирующим акционером предприятия.

В конце 1980-х Владислав Тетюхин встретился с Вячеславом Брештом, который был почти на 20 лет моложе и имел опыт работы в Германии, где познакомился с рыночной экономикой на практике. Между ними сразу возникло взаимопонимание. Тетюхин, вернувшись на Урал, пригласил Брешта к себе на работу, и вскоре тот стал главным советником и помощником, а потом и деловым партнером директора. Обсуждение проблем ВСМПО показывало: единственное спасение – выход на западный рынок. Предприятие начало перестраиваться: с одной стороны, шла работа по получению западных сертификатов качества и приспособлению качества титановых сплавов к требованиям западных потребителей, с другой – активный поиск посредников, которые могли бы помочь найти потребителей. Низкие цены на энергоносители в России и низкая заработная плата работников позволили ВСМПО активно демпинговать, предлагая цены на 15–20 % ниже, чем у конкурентов. Постепенно объемы экспортных поставок начали расти. Вскоре американские и европейские потребители убедились в качестве российского титана, и необходимость в посредниках отпала. В 1998 г. Boeing заключил прямой контракт с ВСМПО, после чего его примеру последовали Airbus, Embraer и др.