Ремо… Ремо Марино. Этот ублюдок чуть не отнял у меня сердце.

– Да, я знаю Ремо, – проговорил Остин, от тона его голоса теперь, казалось, веяло арктическим холодом.

Офицер поднял бровь.

– Бывший член банды? – Остин уставился на полицейского, но ничего не сказал. Офицер сглотнул и кивнул. – Ладно, я понял.

– Что случилось с Ремо? – спросил Леви, казалось, удивив сам себя.

Офицер провел рукой по лицу.

– Мистер Марино разыскивался по пяти обвинениям, связанным с наркотиками. Так же его считали причастным к двум убийствам. Он уже много лет находился в бегах. Он пересек границу штата на угнанной машине, и его поимка стала лишь вопросом времени… К сожалению, он успел напасть на мистера Карилло до того, как мы обнаружили его местонахождение. Инцидент заметили из проезжавшей мимо машины и вызвали нас.

– И? – спросил Роум. – Где сейчас этот придурок?

– Мистер Марино принялся стрелять по прибывшим офицерам. Он не собирался садиться в тюрьму. Его застрелили на месте преступления.

После слов офицера в комнате воцарилась тяжелая тишина. Но я не могла не чувствовать благодарности за смерть Ремо… Ведь это означало… что Аксель наконец-то свободен.

В конце концов, он избавился от своего прошлого.

Офицер открыл дверь и сказал:

– Мне жаль, что ваш брат пострадал. Кажется, он изменил свою жизнь. Надеюсь, он выкарабкается.

Как только дверь закрылась, Остин привалился к стене, а потом соскользнул на пол. Он закрыл лицо руками.

– Господи… – произнес он с болью в голосе, и у меня из глаз снова брызнули слезы. – Этот гребаный Холмчий. Если бы он не помер, я бы сам его прикончил. – Остин поднял голову и посмотрел на меня. – Элли? – Я встретилась с ним взглядом. – Алессио? – произнес он.

Я поняла, о чем он спрашивал. Он хотел знать, представлял ли тот опасность для его братьев.

– Ему дали пожизненное. Три обвинения в убийстве, – ответила я и увидела, как расслабились его мышцы. – Он никогда не выйдет на свободу.

Как раз в этот момент в дверь вошел доктор.

– Теперь вы можете навестить мистера Карилло.

Я тут же вскочила на ноги, как и Леви с Остином. Доктор взглянул на нашу троицу и пожал плечами.

– Но только вы трое, ладно?

Мы вышли за дверь следом за ним. С каждым шагом сердце мое колотилось все быстрее. Я так отчаянно хотела увидеть Акселя, что чуть не бросилась бежать. Явно ощутив мое беспокойство, Леви взял меня за руку. Пораженная, я взглянула в его серые глаза и увидела в их глубине страх и печаль. Он так же боялся войти в эту палату, как и я.

Доктор провел нас в палату в углу коридора. Чувствуя оцепенение и тяжесть в груди, я прошла за ним через дверь, и тут же застыла на месте. Как, впрочем, и остальные. Леви стиснул мою руку крепко, словно в тисках.

Аксель…

Когда я увидела раненого любимого, лежавшего на больничной койке, по лицу потекли слезы, словно бы прорвало плотину. Его тело оплетали провода, в руки по трубкам переливалась кровь.

Лицо его явно пострадало от побоев. Вокруг пока еще закрытых глаз виднелись кровоподтеки, поврежденные губы распухли. Кто-то зачесал назад, убрав с лица, его длинные волосы.

Даже в таком виде он казался прекрасным… мой темный, измученный антигерой… человек, обожать которого мне было предназначено самой судьбой.

При виде старшего брата Остин напрягся, и я тоже взяла его за руку. Ощутив мое прикосновение, он на миг прикрыл глаза, но тут же сосредоточился на Акселе. Мы не могли отвести от него взгляд… мы оказались слишком близки к тому, чтобы его потерять.

– Он просыпается все чаще, так что скоро вы сможете с ним поговорить.

Какой-то частью мозга я отметила, что доктор ушел, оставив нас одних, но взгляд мой по-прежнему был прикован к лежавшей на кровати другой половинке моей души.

– Как он сможет нас простить, Ост? – сдавленно спросил Леви. – Мы ужасно обошлись с ним, даже не дав возможности все объяснить… а смотри, на что он пошел… сколько для нас сделал, а мы даже не знали. Он чуть не умер в той тюрьме, пытаясь нас защитить. И вновь поступил так же… он снова нас уберег… – Голос Леви дрогнул. – Он ведь всегда защищал нас, правда, Ост? С детских лет он все время старался держаться рядом с нами… Но, когда он больше всего в нас нуждался, мы повернулись к нему спиной…

После признания Леви в палате повисла тишина, и звуки капель, падавших из капельницы в дозатор с жидкостью, звучали как удары грома.

Я открыла рот, намереваясь сказать ему, что все будет хорошо. Но тут мы услышали:

– Мне… не за что… прощать…

Когда хриплый голос Акселя прорезал царившую в палате печаль, время, казалось, остановилось. Мы бросились вперед. Остин и Леви подбежали к одной стороне кровати, я – к другой.

Поглаживая рукой лоб Акселя, я наблюдала, как он пытался сглотнуть и открыть глаза. Моя слезинка упала прямо ему на щеку, на татуировку с распятием. Я смахнула ее большим пальцем.

Когда я провела влажной подушечкой пальца по его челюсти, то испытала восхитительное чувство. За мной наблюдала пара темных итальянских глаз. Сделав глубокий вдох, я моргнула и встретилась с ними взглядом.

Аксель дернул верхней губой, изображая ухмылку, а потом, разомкнув разбитые губы, облегченно вздохнул и хрипло прошептал:

– Carina…

Нежность, что он вложил в это слово, прозвучала, как ответная молитва моей душе. Сдерживая эмоции, я слабо улыбнулась ему:

– С возвращением, querido…

– Как… Что? – попытался спросить он. Но я лишь покачала головой, заставив его помолчать.

– Все хорошо, ты в порядке. – Я взглянула на Остина и Леви, обеспокоенно стоявших по другую сторону кровати. И заверила его: – С нами все хорошо.

Аксель, медленно проследив за моим взглядом, посмотрел на Остина и Леви.

– Fratelli…49 – тихо произнес он и медленно поднял руку.

Остин первым потянулся к руке Акселя, а потом опустил голову, коснувшись лбом их сцепленных пальцев.

– Аксель… Мне чертовски жаль…

– Vai bene50, — ответил Аксель. Затем он перевел взгляд на Леви. – Лев… – с чувством произнес он. Я видела, как глаза Акселя заблестели от непролитых слез. Он безумно любил этого малыша.

Леви рухнул на стул, будто бы его больше не держали ноги, и уперся головой в матрас, спина его затряслась от рыданий.

– Прости меня, Акс… Мне так жаль… – плакал он.

Остин отпустил руку Акселя. И Акс положил ладонь на голову Леви.

Ощутив это, Леви поднял взгляд и вцепился обеими руками в руку брата.