был там, вместе с Вандой. Возможно, это он нас водил по музею.

– И больше вы его не видели?

– Нет, конечно. Да и насчет экскурсии это просто догадки.

– А где вы находились три недели назад, сеньор Иовис?

– В Неаполе, я сотрудничаю с тамошним университетом. Читал двухнедельный курс по геологии, это легко проверить.

– И больше никуда не ездили за эти две недели? Скажем, в Мадрид?

– В Мадрид? А что мне там делать? И почему именно три недели назад?

– Потому что в это время убили Хельмута Вольфа, – ответила Валентина.

– Нет, я был в Неаполе, а до этого неделю провел на Капри, в доме моих бабушки и дедушки. Прилетел туда из Японии, где работаю над проектом по…

– Да, мы уже наслышаны о вашем проекте, – оборвала его Валентина, – но ничего не знаем про ваши отношения с Вандой Карсавиной. Вчера вы не упомянули, что встречались. Мне кажется, это важное уточнение.

Паоло побледнел.

– Нет… мы не встречались. Я уже месяцев семь ее не видел. Мой образ жизни, если честно, мало годится для серьезных отношений.

– И все же отношения у вас были…

– Лейтенант! – В кабинет без стука влетел Сабадель, донельзя взбудораженный.

– Младший лейтенант, мы ведем допрос, – возмутилась Валентина. – Можно хоть иногда сту…

– Извините, лейтенант Редондо, но… вы не могли бы выйти? Это… срочно. – Сабадель посмотрел на Иовиса.

Валентина и Ривейро встали.

– Думаю, сеньору Лерману тоже стоит присоединиться, – сказал уже в коридоре Сабадель.

Немецкий прокурор не стал дожидаться ничьих разрешений и тоже проследовал за дверь.

– Что такое, Сабадель? – спросила Валентина. – Это насчет Паоло Иовиса?

– Нет-нет. В отдел позвонил Оливер, ваш телефон выключен, лейтенант.

– Что? – опешила Валентина.

– Оливер? – Прокурор удивленно поднял бровь.

– Это ее парень. – Сабадель кивнул в сторону Валентины.

Та покраснела от возмущения. Как Сабадель осмеливается врываться на допрос? Да еще и из-за личного звонка! Что там такого срочного?! Но вдруг… вдруг с Оливером что-то случилось?

– В чем дело, Сабадель, говори же!

– Оливеру пришел ответ из Индии, это насчет его брата…

Валентина едва сдерживала гнев. Новость, конечно, важная, но вполне могла подождать. А от того, что свидетелем стал немецкий прокурор, она злилась еще сильнее. Она уже собиралась излить на Сабаделя все, что о нем думает, но тот зачастил:

– Мы искали не ту женщину. Астрид Штраусс ни с какого боку. Кстати, только что подтвердилось ее алиби на вечер воскресенья, она вместе с другими преподавателями находилась в Музее первобытной истории в Меркадо-дель-Эсте, в центре Сантандера, а потом они ужинали. Пять человек готовы подтвердить это. Есть фотографии и чеки. В общем, она не могла убить Карсавину.

– А Оливер тут, черт возьми, при чем?!

– Оливер тут очень даже при чем. Это он выяснил, кто может быть убийцей. Нам нужно срочно просить судью объявить в розыск Анну Николс и выдать ордер на ее арест.

Лерман снова приподнял бровь. Сабадель довольно улыбнулся, прекрасно осознавая, что происходящее напоминает комедию, и пояснил:

– Бывшая девушка парня лейтенанта Редондо.

Все уставились на Валентину. А у нее перед глазами стояла Анна Николс – красивая, одухотворенная, рыжие волосы развеваются на ветру.

* * *

Оливер схватил телефон, нельзя было терять ни минуты. Новость повергла его в шок. Анна Николс, его Анна, которую он когда-то любил и на которой собирался жениться, не просто обратилась в незнакомку, нет, она повредилась рассудком и в своем безумии переступила все мыслимые границы.

Вместе с Майклом Оливер перечитал – уже в третий или четвертый раз – письмо от организации под названием “Чакра”. Над текстом письма располагался логотип с огромным солнцем и фигурой, напоминающей Витрувианского человека Леонардо да Винчи.

Уважаемый сеньор Гордон!

Меня зовут Амелия Льобрегат, я испанка, родом из Валенсии. Моя коллега Рейчел сообщила мне в понедельник о Вашем звонке. Простите, что сразу не перезвонила, разница во времени у нас четыре часа.

Если честно, я удивилась, узнав, что у Гильермо есть семья, он производил впечатление типичного бродяги, человека, у которого не осталось связи с родными местами.

К нам приезжают работать много европейцев, но некоторые из них сами нуждаются в пристанище, они не знают, куда им податься. Думаю, Вы поймете, о чем я. Ваш брат никогда не рассказывал, что у него есть родственники, но, откровенно говоря, мы особо и не расспрашивали, потому что он такие вопросы игнорировал. Гильермо пробыл у нас почти год, хотя большую часть времени не в нашем центре в Патне и не в Дхарнаи, откуда я пишу Вам, а в Непале.

Вы, наверное, заметили, что наша организация называется “Чакра”. Согласно индуистскому учению, чакры – источники неограниченной энергии в теле человека, с санскрита это буквально переводится как “энергетический центр”. Чем мы и занимаемся – пытаемся улучшить энергетическую ситуацию в стране, не упуская из внимания заботу об экологии. Многие люди тут живут за счет сельского хозяйства, и Вы даже не представляете, сколько случаев отравления происходит от незнания, от желания сэкономить, из-за беспорядочного использования пестицидов. Поэтому наша цель не только в том, чтобы создать солнечные микросети, но и в том, чтобы повысить осознанность людей, чтобы они начали понимать, что именно в здоровой экосистеме лежит ключ к их собственному благополучию. Источники возобновляемой энергии, такие как солнце, вода и ветер, могут не только решить проблему с голодом, но и спасти планету. Нашу философию разделял и Ваш брат.

Он попал к нам через Анну Николс, которая занималась социальной помощью и поддержкой детей. Анна работала в “Шиве” – организации, которая борется с детским рабством и с которой мы с удовольствием сотрудничаем. Вы, наверное, удивляетесь, зачем я все это рассказываю, но, думаю, эта информация может пригодиться, если Вы захотите найти брата.

Женщина, о которой я упомянула, Анна Николс, погрузилась в проблемы экологии и увлеклась апокалиптическими теориями о скором конце света по вине глобального потепления и климатических изменений. В общем, думаю, Вы примерно можете себе представить, поскольку в последнее время эти темы получают большой общественный резонанс. Она начала взаимодействовать с радикальными экологическими группировками, особенно с одной, “Лавлок”, названной так в честь известного британского ученого, который в семидесятые годы прославился мрачными прогнозами относительно будущего Земли. “Лавлок” – опасная экстремистская группировка одержимых. Мы оповестили местные власти об используемых ими методах и нарвались на ответную реакцию, но в подробности я сейчас вдаваться не буду. Скажу только, что активисты “Лавлока” не ограничились словесными угрозами. Об экотерроризме говорят мало, но он существует, причем речь идет не о паре сумасшедших, которые пробираются на меховые фабрики и на зверофермы, чтобы выпустить животных, а об организованной группировке с конкретными